На «Пробати»—новый капитан... – 28 04 1973

Автор
Опубликовано: 2120 дней назад (9 июня 2018)
0
Голосов: 0
ПИСЬМО ИЗ ЧИТТАГОНГА

Скоро исполнится год, как два наших СРТР-9027 и 9124 «Атла» и «Варули» покинули родной порт и ушли в Бангладеш. Наш нештатный корреспондент, переводчик В. Ануров, прибывший в Читтагонг несколько позже наших рыбаков, рассказывает в своих письмах о молодой республике, о нравах и обычаях бенгальцев, о бескорыстной помощи советских рыбаков. В. Ануров сообщает, что наш траулер «Атла» переименован в «Чанда», а «Варули» — в «Чингри».
Всего в Читтагонг пришли десять рыболовных судов — безвозмездный дар Советского Союза республике Бангладеш — рассказывает в одном из последних писем В. Ануров. Сейчас они находятся в ведении развивающейся рыбной корпорации Бангладеш. Ниже мы печатаем отрывки из путевого дневника В. Анурова.

ПЕРЕД КОРПОРАЦИЕЙ стоит тысяча и один вопрос. Тысяча вопросов требует самого неотложного решения. Но один вопрос — самый наисрочнейший. Это вопрос жизни рыбной гавани. У рыболовных судов есть рыбная гавань, которая сейчас безжизненно мертва. Ей надо вернуть жизнь!
Здесь есть все: слипы, поднимающие суда до 500 тонн, холодильник на 200 тонн, склады для хранения промвооружения, топливная станция, мастерские, административные здания, помещения для учебного центра по подготовке местных специалистов для работы на судах и крытый павильон для торговли рыбой с аукциона, оптом и в розницу.
Но гавань не функционирует. Не хватает одного — воды.
Вода в реке не подымется до июня — сезона дождей.
Джети Намбэ сри (причал номер три) сильно обмелел. От стоящих у стенки судов видны лишь мачты и трубы. Сквозь деревянные брусья причала просвечивается мутно-серая вода реки, обнажившая на четыре метра железный каркас причальных сооружений.
Рыбная гавань на противоположной стороне реки заливается так, что постоянно работающий здесь земснаряд с трудом вычерпывает серую жижу, которую река, подмывая отлогий берег чуть выше по течению, несет в гавань неудержимым потоком. Берег разрушается, как комок сахара, брошенный в горячий чай. Мутный поток, образуя у входа в гавань громаднейший водоворот, доставляет сюда тонну за тонной речной грязи.
Для сообщения с гаванью устроена боут стейшн (лодочная станция) — сарай с телефоном. Длинный бамбуковый трап, раскачивающийся на вбитых в ил кольях, ведет от этого сарая к толкающимся бортами на воде шампалам (лодкам). Шампан-маджи (лодочник), стоя в задранной кверху корме, управляет двумя привязанными к бортовым деревянным палкам веслами. Среди бесчисленного множества барж с устроенным на них жильем в виде навеса, пустых и груженых, стоят на якоре две похожие друг на друга эстонские тиссы. Чуть подальше три бенгальца, стоя на баке и ухватившись за канатный конец, снимают с якоря черную от дегтя и грязи деревянную шаланду, немыслимым образом переселившуюся из 17 в 20 век. А за ней в направлении к берегу таких шаланд с парусами и без парусов, с веслами и без весел, как сошедших с витражей музея, столько, что в глазах рябит.
Дальше стоят баржи с огромными рулевыми колесами на корме. Здесь сушат одежду и, зачерпывая из-за борта ведрами воду, обливаются бенгалы-моряки. Мимо пронесся новенький катер на подводных крыльях. Вниз и вверх по реке видны суда с советскими, японскими, американскими, польскими, индийскими, греческими и бенгальскими флагами. Взад и вперед снуют между ними шампаны.
• ♦ ♦ •
На «Пробати» — новый капитан.
Прежний, заболел, убыл лечиться, а новый, выметая каюту, взялся за наведение на судне идеального порядка.
Не приглядываясь долго, вызвал старшего помощника; старпом вызвал боцмана, боцман — матросов.
И пошло, и пошло...
В салон впервые пришли в чистых рубашках. Посуда стала блестеть. Заходили в гости на «Чингри». Принесли отсюда соль, книги, журналы. Ожили гантели, гири, штанга. С «Чингри» пришел повар. Стал получаться хлеб. Кроме борща, картошки и компота, пошли супы, пирог, копченая, соленая, тушеная и заливная рыба, креветки, черепаха и даже кекс. На корме устроили коптильню. Два дня предметом спора были новые товары внешпосылторга. Появился фотоувеличитель. Пошли ремесла... Кто стаскивает со змеи и ската шкуры, кто увлекся тростями из скатовых хвостов, кто ракушками, кто точит медь, кто режет пластик...
Бенгальский экипаж прибавился на пять человек.
Работать стали в три смены. Утрясли график приборок. Джалиль, Ахмед, Акас, Ханан, Пашар и Сулейман раньше ели в каюте, теперь пополнившийся экипаж перешел в салон. Впервые с удивлением оба экипажа следили, как рис берется ложками у одних и руками у других, как неумело садятся, скрестив ноги, одни и так же неумело пытаются поднять пудовку до плеча другие. Удивление переходило в смех, все чаще в непринужденный.
«Пробати» на два дня раньше снялся в порт и на пять тонн больше заморозил рыбы.
Здесь — новый капитан.
Для нас, читателей «Рыбака Эстонии», он не новый. Мы знаем его давно. Он высокий, стройный (потерявший свой вес на пять килограммов), энергичный (сбил два пальца о непривычные еще комингсы) и веселый (с не сходящей с лица улыбкой) — Владимир Иванович Прудцев.


В. АНУРОВ.
Комментарии (0)

Нет комментариев. Ваш будет первым!