На перекрестках морских дорог - 8. Д. Рожанский– 05 04 1967

8. ЗАНДАМ
Раннее утро. Со стороны Амстердама загоралась заря. Ветра не было — море штилило. Не верилось, что еще совсем недавно, только вчера вечером оно бушевало, свистел в снастях ветер, волны окатывали лес на палубе, стянутый стальными тросами. Разбухший лес «толстел», верхние, более намокшие ряды, поднимались «шалашом», горбились, теснились, стараясь разорвать стальные оковы.
В таких случаях боцман осторожно поворачивал свайкой рамку талрепа и отпускал тросы на несколько сантиметров. Тросы отступали, шалаши снижались, боковые доски с облегчением «вздыхали». А в голове постоянно сверлила мысль: «Что, если лопнет трос?.. Тогда...»
Тревожно было на душе. Теперь тревога прошла. Отбушевал шторм, и вот на горизонте виднеется лоцманское судно с висящими по бортам лоцманскими ботами.
Около девяти часов ошвартовались у причалов порта Зандам. На корме у нас развевается советский флаг, а на фокмачте — флаг Голландии в знак мира и дружбы с этой трудолюбивой страной.
Зандам — крупный порт. Он является главным портом, через который ввозится лес из Скандинавии. Его часто посещают советские суда с лесом из Ленинграда, Архангельска, из Финляндии. Мы привезли лес из порта Котка. Русских здесь знают хорошо и относятся надо сказать, весьма дружелюбно и доброжелательно.
Наш первый помощник Александр Михайлович Оленичев сразу же окунулся в поддержание и дальнейшее развитие дружественных связей: готовится волейбольная команда, шахматный турнир. На четверг назначена дружеская встреча шахматистов в городском шахматном клубе. Зандамцы - заядлые шахматисты, имеют даже свой клуб. Местный энтузиаст Ян Янович Блум принимает в организации встречи самое горячее участие.
Суббота. Час дня по местному времени. На пароход пришел Ян Янович - рабочий порта, и его товарищ Эксалто - бухгалтер шоколадной фабрики. Оба немного говорят по-русски. Эксалто - самоучка, а Ян Янович жил в Советском Союзе.
Интересна его судьба. Пока шли в город к домику Петра Первого, он рассказывал о себе. Во время войны с гитлеровской Германией он работал в Амстердаме на колбасной фабрике. А когда фашисты захватили Голландию, он был в рядах сопротивления, или, как сам говорит, в партизанах. Основной их целью было спасение еврейского населения. Они переправляли евреев в Англию, Норвегию и даже в Америку.
В 1943 году их группу арестовали и участников заключили в концлагерь недалеко от Гамбурга. В этом концлагере были русские, чехи, словаки, украинцы. Его, как знающего немецкий язык, поставили «обслуживать» русских и украинцев. Он стал разносить пищу для заключенных.
Тут он впервые встретился с украинской девушкой и... влюбился, несмотря ни на что. Он пытался заговорить с нею, но она не брала от него даже то, что было ей положено. Она ненавидела немцев, разоривших ее родину, лишивших ее родных. Он пытался доказать ей, что он не немец, а она ответила: «Раз балакаешь по-нимицьки, то и ты нимиць!". Ян Янович, говоря эти слова по-украински, волновался так же, как, наверное, в те тяжелые годы.
Позже она поверила ему. Потом — разгром фашистской Германии, освобождение, и он вместе с этой девушкой поехал на ее родину на Украину.
В Киеве они поженились. Три года работал на колбасной фабрике. Потом вместе с женой Валентиной Григорьевной переехал в Голландию, в Зандам - свой родной город. Сейчас у них две дочки - старшая кончает среднюю школу, а младшей только пять лет. Валентина Григорьевна -домашняя хозяйка, сам он грузчик. "Валентина хороший человек, хороший жена. Когда сначала был концлагерь, я воровал у нимцев хлеб. Она не брал, это плохо для мена, это хорошо для человек, который ест настоячий человек. Хороший жена».
Теплота нахлынувших чувств заволакивала глаза этого немолодого голландца. Все это он рассказал мне, мешая русские, голландские, украинские и английские слова.
А по улицам бесшумно катят велосипеды, их много, очень много. Едут юноши и девушки, едут дети, дедушки, бабушки. Велосипедов масса, много мотоциклов, немало автомашин. В Зандаме трамвая нет, в автобусе проезд дорог. Вот и ездят люди на своем транспорте, в основном на велосипедах: топлива не надо, а здесь оно баснословно дорого. Велосипеды «усовершенствованы»: на седле старший, на багажнике — средний, впереди, перед рулем, сидит самый маленький.
Мы пошли по Архангельской улице. Она тянется вдоль берега и упирается в улицу Толстого. Здесь много улиц с русскими названиями. Например, Ян Янович живет на Рижской, за нею — Нарвская. В центре города — улица Петра Первого.
Мы подошли к монументу Петра. Он стоял на постаменте, отлитый из бронзы, держась одной рукой за борт лодки и высоко подняв топор другою. Суровы черты его лица, крепко сжаты губы. На ногах деревянные башмаки.
Стоим и смотрим. В голове рой мыслей. Из задумчивости выводит резкое щелканье. Оборачиваюсь — наш боцман увековечивает на пленку великого преобразователя России.