ПРЫЖОК ЧЕРЕЗ ОКЕАН. Автор АРКАДИЙ КВАШНИН - Документальная повесть. Часть 2

Документальная повесть
(Продолжение, Начало в № 11, 14).

А повар на судне — звезда не последней величины. Он сам должен подбирать ассортимент продуктов. Чтобы дешево и сердито. Ну и, конечно, если хочешь иметь уважение товарищей, необходимо готовить вкусно.
Совсем простые требования!
...Всю ночь бушевал шторм в десять баллов. Наша «Пидула», как необъезженный конь, подпрыгивала на качках волн.
... Словом, делали с ней ветер и волны все, что хотели. Единственное, что не удавалось им сделать, то это сбить с курса. Хотя скоростишка не продышала трех узлов, СРTP упорно двигался вперед.
Не стих шторм и утром. Шторм, конечно, штормом, но есть хочется. К завтраку пришли в салон. Поели, что бог послал. Вернее то, что подал наш кок Федя Семенов. А он, кроме колбасы и сыра ничего изобрести не мог. Никто не роптал: морская традиция предлагает утренний чай. Обед компенсирует все.
Но вот наступило время обеда. Чем накормишь нас, чем по радуешь? В салоне собрались моряки. Салон у траулере на корме. И, естественно, в период качки там подлетаешь кверху, аж дух захватывает.
Юнга, по-другому, матрос без класса, Леонид Иванов угрюмо подает миски. Он бледен, но старается перебороть себя, держится на ногах. Капитан берет ложку и медленно размешивает содержимое миски. Лицо его тускнеет. Николаич хмурится, затем кивком головы указывает на миску:
— Тысяча чертей. Никогда в жизни не приходились, есть суп из гречки. Из гороха — да, лапшу — да. Придумал же, черт побери!
Матросы переглядываются. Кто-то в тон капитану бурчит:
— Наградили, дьяволы, коком ...
— Ну и харч... - сердито произносит Миша Лебедев.
— Но-но, потише — капитан понял, что загнул не то. И решил поправить дело: — Человек первый раз идет в море. Отболтается, оклемается, оботрется, отстоится, авось, и будет настоящим коком. -
Второе не лучше первого.
После трапезы заходим на камбуз. Вид у нашего кока Феди Семенова (а окрестила его на судне «Сашок»; почему, никому не известно) далеко не бравый. Лицо осунулось и щеки впали. На них за одну ночь выросла щетина. А натянутая на густые брови беретка в сочетании с большим носом делает нашего кока похожим на старого уставшего ворона.
Федя уныло смотрит на капитана. Он чувствует себя виноватым. А сил оправдываться нет. Так и стоит с черпаком в руках у плиты, широко расставив ноги. Через сгорбленную спину проглядывают лопатки,
— Неважен обедишко, — спокойно замечает капитан. Федя в знак согласия кивает головой.
— Расходуйте овощи, — предупреждает кэп, — на переходе крупу не тратьте. Овощи могут погнить. Это ни к чему. Улетят за борт.
— Понял, — извинительно выжимает из себя кок, Мы вышли.
— Укачала беднягу, — вздыхает Демонтиан. - Первый раз идет человек, в море, И готовил парень из того, что было под рукой.
Затем подумал и добавил:
— Море, брат, не шутка.
Позднее Федя Семенов и Леня Иванов сознались, что обалдели от качки, а поэтому не могли ничего путного приготовить на обед. А Леня Иванов виновато объяснял морякам:
— С Русского острова до Владивостока ходил и ничего, А тут укачало. Никакой мочи.
— Это цветочки, - пугал второй штурман Владимир Любин — ягодки будут впереди.
И Леня, словно прося пощады, умоляюще смотрел на Владимира, как будто от него зависело будущее нашего плавания.
3. ОХ, УЖ ЭТИ СНАБЖЕНЦЫ!
Температура наружного воздуха не более плюс десяти. Забортная вода — в этих же пределах. Влажность воздуха где-то в пределах ста процентов. Неуютно. Но это, однако, не мешает нам, заботится о своей тропической экипировке. Мы идем в нолевые широты, т. е. к экватору, в район северных тропиков. И все хорошо понимают, что там сейчас где-то около плюс тридцати. Свитера, в которых сейчас щеголяют ребята, придется сдать и надолго упрятать в рундуки. Если еще сегодня многие жалуются, что спать холодно и ругают механиков за «неживые» батареи отопления — хотя они тут не при чем (батареи отказались работать сразу после выхода в море) — то там нужно будет отдраивать иллюминаторы и сбрасывать одеяла.
(Продолжение следует).