События "Романс с голубоглазой Эстонией" - объяснение в любви

В феврале издательство "Купар" выпустило роман Валерия Рощенко "Романс с голубоглазой Эстонией".
Валерий Рощенко родом с Кубани. Профессиональный моряк и профессиональный писатель, поработавший и в журналистике (в газете "Рыбак Эстонии"), он живет в Эстонии с середины семидесятых. "Романс..." - первое его крупное произведение, вышедшее отдельной книгой. Кроме этого, он автор сборника рассказов и нескольких повестей и пьес.

Когда роман верстался в Ob AREV, Валерий Рощенко был в рейсе. Вернувшись, получив авторские экземпляры и раздав автографы, снова ушел в море. Судьба моряка знакома ему не понаслышке. И все же "Романс..." вряд ли можно считать классической маринистикой. Скорее беллетристикой, где герой - его зовут Борис Перепелкин, - как и автор, моряк. И как всегда случается с мореходами, его заносит на чужую землю. А вот дальше происходит то, что бывает не всегда: чужая земля становится своей судьбой.

Надо сказать, Борис Перепелкин внушает симпатию. Прежде всего своей мужской твердостью и внутренней независимостью, которая помогает ему понимать чужое стремление к независимости: он за свободную Эстонию.

Действие романа происходит в конце восьмидесятых: время "поющей революции", собраний Народного фронта и Интердвижения. Книга повествует о событиях в жизни Бориса - и на их фоне о событиях в республике, и читается достаточно увлекательно. Ситуации - бытовые и поэтичные одновременно, потому что герой, хотя и моложе автора на двадцать с лишним лет, внутренне (и биографически тоже) близок ему. Конечно, Борис - немножко "супермен", например, его успех у женщин и подвиги спасателя выглядят не вполне правдоподобно, порой до комизма (эпизод спасения московской актрисы, которая провалилась в яму, вырытую безалаберными саратовскими работягами, - а потом спасения шведской девочки на тонущем судне). Но жанр скрытой автобиографии, в общем, такое позволяет.

Цель автора, как следует из эпиграфа, взятого из Э.Хемингуэя, - объяснение в любви к стране. Но это и любовь к сдержанной, загадочной, иногда убийственно меркантильной, но всегда милой герою Вийви - она тоже "голубоглазая Эстония", она неоднозначна, но от того не менее привлекательна. Это и расположение Бориса ко многим близким и просто симпатичным ему людям (девушки из общежития, пожилые эстонцы, с диким акцентом рассказывающие об оккупации и лагерях), друзья и приятели, среди которых Борис все равно стоит особняком). Кто изображен с явным сарказмом - так это деятели Интердвижения. Читатель сам их узнает. Как и другие, уже отчасти ушедшие в прошлое, милые или отталкивающие детали таллиннского и провинциального эстонского быта. Читать о своем приятно. Читать о тех, кто живет рядом, но словно в параллельном мире, кого мы, по существу, не знаем - о тех же эстонцах из глубинки - интересно.

Мне кажется, в последний раз с таким примером художественного (а не публицистического) осмысления того, что называют проблемой интеграции, мы встречались в произведениях Г.Скульского. Не по стилю, но по духу этот писатель представляется близким Рощенко: не просто привязаться к чужой земле, но взять ее в свою книгу, показать такой, как есть, и все-таки немножко другой. (Не случайно и герои Скульского тоже часто влюбляются в эстонок.) Впрочем, есть и серьезное различие. Григорий Скульский, как известно, был прекрасным стилистом, его книги написаны на хорошем русском языке. Публикуя их в государственных издательствах, он мог пользоваться услугами квалифицированных редакторов (хотя, возможно, и не нуждался в них). Увы, теперь авторы вынуждены экономить на редактировании. Корректура еще делается, да и то не всегда, а язык и стиль оказываются в полной зависимости от уровня автора. Не всякий способен отредактировать самого себя. Вот и в роман В.Рощенко вкрались некоторые стилистические погрешности, это тем более обидно, что книга, скорее всего, найдет своего читателя.

Зато оформление (художник Э.Рюйтель) с мотивами моря, кораблей и эстонской природы - достаточно приятное.

Лидия СЛАВИНА.