МОРСКАЯ ПРАКТИКА на ВЕГЕ продолжение 2

ПОВСЕДНЕВНОСТЬ И ТЕХНИКА БЕЗОПАСНОСТИ
Вспоминая свою парусную практику, может быть только теперь, имея за плечами солидный морской опыт, понимаешь, насколько опасной всё же была наша работа. Понимаешь, как важно было обладать хорошей реакцией и самообладанием при работе на высоте.
Вот практикант Тойво, закончив работу на грот-стеньге, спускается на салинг. Балясины вант уже закончились, а до салинга ноги ещё не достают. Тойво отпускает руки, чтобы чуть спрыгнуть и коснуться ногами салинговой площадки. Но в это время судно качнуло, ванты и стеньга стали уходить в сторону, а Тойво стал спиной наклоняться в сторону борта. Второй наш практикант, работавший рядом, замер в испуге. Но Тойво всё же успел резко выпрямить руки и буквально вцепиться ими в ванты. Сам он тоже заметно побледнел, но при этом вдруг громко произнёс:
- Спокойно, спокойно!
Опасный момент напомнил о том, что находясь на высоте, нужно учитывать качку и двигаться только тогда, когда она не сможет помешать тебе.
А вот работа со страховочным поясом расслабляет. В этом убедились ребята, покрывая свежим лаком отциклёванные реи. Небольшого роста, шустрый и словоохотливый курсант по прозванию Лукич, утомился мазать кистью. Он прилёг спиной на рею, свесил по сторонам её ноги, и жестикулируя руками стал напевать псковские частушки:

Едет поезд из Пестова,
Держит путь на Вологду...
Цепь его страховочного пояса раскачивалась под ним в такт бойкой мелодии. Не каждый способен так вот свободно вести себя, зависнув высоко над палубой. Работающие рядом курсанты, решили проверить храбреца.
-Слушай, Лукич, - крикнул кто-то, - Ты же карабин не пристегнул!
И Лукич мгновенно замер на рее, лицо его побледнело, а рука стала судорожно искать цепь. Пройдя по ней и убедившись, что карабин пристёгнут, Лукич выдал в адрес шутников замысловатую матерную тираду. Но впредь, почему-то, уже не чувствовал себя на высоте так легко и беззаботно, как раньше.
Всем курсантам на "Веге" приходилось выполнять и ещё одну довольно рискованную операцию. Чтобы навести на палубе чистоту и порядок - нужна вода. Довольно много воды! Так в чём проблема? Вокруг нас целое море, её нужно только достать. Делалось это в то время, на первый взгляд, очень просто. Берёшь ведро, привязанное к шкерту, бросаешь за борт и поднимаешь наполненное до краёв. Ведро, правда, нужно бросить днищем вверх, так оно хорошо зачерпнёт. Если судно стоит на якоре, в такой операции никакой сложности нет. Но вот на ходу... Нужно было бросить ведро вперёд по ходу судна и быстро его выхватить из воды, когда оно поравнялось с тобой. Не успеешь, тогда бросай ведро, или оно потащит тебя за собой.
Не набравшийся ещё опыта курсант, бросая ведро, для надёжности намотал конец на руку, и прозевал момент. Стоящие на палубе ребята, заметили, что парня поволокло через планширь и еле успели ухватить его за ноги. Втроём всё же смогли вытащить и его, и ведро. Руку бедолаге так сдавило шкертом, что он долго не мог пошевелить пальцами. О печальном случае было объявлено всему экипажу, после чего никто на руку шкерт больше не мотал. А вот пара вёдер за лето была всё же утоплена. Ну да, на то она и практика!
Многие моряки на пути своего становления укладывали выбираемую якорную цепь в канатный ящик. Это душное, тёмное и узкое помещение, где нужно размещать цепь, растаскивая её по всей ширине ящика с помощью металлического крюка-абгалдыря. При укладке создавалось впечатление, что цепь, угрожающе грохоча, надвигалась с космической скоростью, а время остановилось, и не было конца и края этой цепи. Слух напряжен до предела, чтоб слышать сигналы боцмана в рынду о количестве выбранной цепи. Доклад: "Якорь в клюзе!" была концом мучений и верхом наслаждения.


На брашпиле
Брашпиль ВЕГИ, в отличие от других однотипных судов имел электрический привод, который время от времени "барахлил", а может быть боцман "прививал практикантам любовь к труду". История об этом умалчивает. В этом случаях он ставил на ручной привод вымбовки, за которые могли схватиться четыре "курсантские силы", и они в поте лица познавали длину вытравленных в воду смычек. Для справки: длина каждой смычки якорь-цепи 25 метров; при самых благоприятных условиях длина вытравленной якорь-цепи равна трем глубинам моря.
...Подходило к концу время практики. Курсанты сдавали зачеты по навигации, морской практике, управлению шлюпкой, такелажному делу, сигнализации Морзе и МСС (Международному своду сигналов).
Удостоверение N 132, выданное на имя курсанта Юрия Рястаса, свидетельствует о том, что с 5 мая по 7 августа 1959 года он обучался морскому делу на у/с ВЕГА по специальности матрос II класса. Это его первый морской документ.

ШТОРМОВАНИЕ У ПРИЧАЛА

То с севера, то с юга приносят волны друга.
То парус, то труба мелькнет в порту.
И вот на берег сходят коряги-мореходы,
А через час они уже в газу...
А.В. Жерлаков

Два с лишним месяца ВЕГА носила вчерашних салаг в шторм и в штиль, под полными парусами и под двигателем, по всему Балтийскому морю от шхер Бьёрке-зунда до Калининграда, перековывая их в сегодняшних коряг-мореходов.
Ясным днем ВЕГА в бакштаг заходит в залив Хара-лахт. Прощаясь с практикантами она послушна рулю - четверти оборота штурвала достаточно, чтобы удержать судно на заданном курсе. Увы, удовольствие от управления прерывает дозорный катер, подняв флажной семафор ЛИМА - "остановите немедленно свое судно". Капитан Иконников объявляет парусную тревогу, предваряя приказ джентельменским "God'em!". А курсанты, словно почувствовав, что эта тревога последняя, споро и тщательно сворачивают паруса и обтягивают бегучий такелаж под восхищенные взгляды высыпавшего на палубу катера немногочисленного экипажа - не каждый день можно увидеть наполненные ветром паруса.
Трое из группы, Анатолий, Юра и Виктор выразили желание поработать на ВЕГЕ в качестве штатных матросов на время каникул, в чем отказа не последовало, а море им готовило еще одно испытание.
В Ленинграде на борт приняли мальчиков из школы юнг. Совместными усилиями они обучали мальчишек такелажному делу, управлению шлюпкой, морской практике.
Днях в 20-х августа на переходе потребовалось зайти по пути в Локса. Швартоваться было указано у конца мола вторым корпусом к парому носом на выход, чтобы не повредить бушприт в набитой судами тесной гаваньке завода. Швартовка получилась сложной и долгой. В результате были отданы один за другим оба якоря и вытравлено смычек пять-семь якорь-цепи. На корме швартовые концы были положены на пушки причала, носовые швартовые тянулись на причал через паром.
Дни стояли жаркие и перед вечерним чаем приятно было искупаться с морской стороны причала, заваленного валунами для защиты от волн. В первый вечер купание доставило удовольствие. Во второй - показалось, что набегающая с залива волна стала несколько круче. В третий вечер волна оказались настолько крутой, что, только поднырнув под неё, Анатоль с трудом сумел ухватиться за трос, торчащий из валунов и удержаться, чтобы с откатом волны выбраться причал. Особого значения предвестникам шторма он тогда не придал, однако в полночь был разбужен по авралу.
В рангоуте выл ветер. При палубном освещении было видно, как массы воды перехлестывали через причал и били в высокую, почти по всей длине корпуса надстройку парома. С риском быть смытыми с причала матросы завели дополнительные швартовые. В ожидании дальнейших событий коротали время в столовой команды за кружкой чая, а они не заставили себя долго ждать. Где-то, через час-полтора носовые швартовые парома не выдержали и он, навалившись на корпус ВЕГИ, порвал и её концы. Оба судна теперь удерживались только на далеко заброшенных якорях и кормовых концах. Заведенный на причал канат также выдержал не более часа. При свете дня была еще одна попытка завести носовые швартовые якорными цепями с СИРИУСА, которые лежали на берегу метрах в сотне от ВЕГИ, но и они были порваны через час-другой.
К этим, с позволения сказать, неприятностям добавилась еще одна - после обрыва носовых ВЕГА бортом в районе машинного отделения навалилась на острую корму стоящего в ремонте теплохода УРАЛЬСК. Кранцы не спасали положения. Фальшборт беспомощно трещал. На стыке палубы и борта образовалась пробоина и поздно вечером поднявшийся из машины "дед" мрачно доложил:
- Минут через 20 касание придется на топливные цистерны.
Острота ситуации находит радикальные решения:
- А что, если запустить главный двигатель УРАЛЬСКА на малые обороты. Струя от винта может удержать корпуса от касания.
Переговоры, уговоры, томительное ожидание - наконец дизель теплохода чухнул и чудо свершилось. Ни одного касания за всю ночь!
Вместе с хмурым штормовым утром на ВЕГУ примчался начальник училища, чтобы принять деятельное участие в спасении, однако ситуация уже стабилизировалась. Женщиы и юнги были эвакуированы с судна еще в самом начале аврала. Только два якоря честно, не зная устали удерживали нос судна. Оборвись один из них - быть ВЕГЕ выброшенной на прибрежный песок возле устья речки Белой. Шторм в море страшен, но в гавани он бывает куда опасней!
К вечеру ветер стал спадать. Валы воды теперь лениво переливались через причал - оставалось только ждать их упокоения.
Утром следующего дня непогода утихла. Судно было приведено порядок, а ближе к вечеру троих курсантов вызвал к себе старпом:
- Я благодарю вас! ВЕГА вынуждена остаться в Локсе на ремонт, а вам до начала занятий осталась неделя. Отдохните. - С этими словами он выдал зарплату и на прощание пожал каждому руку.
Рассказ Анатоля: - Мы успевали на вечерний автобус в Таллин, а потому сборы были недолги. Те из моряков, кто бывал в Локса, помнят ларек возле автобусной станции, в котором можно было купить всё, в том числе и вино. Не обошли его и мы. Выпили "с горла" за победу над стихией, за отпуск, за удачу, да так, что Юру, мягко говоря, разморило. Всю дорогу он проспал, отключившись, на столике, что стоял в первом ряду тогдашних междугородних автобусов "Икарус". Не очухался он и по прибытии в Таллин. Время - уже поздний вечер. Лучше всего идти ко мне домой недалёко отсюда...
Рассказ Толика: - Прогуливаюсь с подругой по улице и вдруг наблюдаю такую картину: два курсанта вусмерть пьяные, с чемоданами в одной руке тащат под руки третьего. А у третьего чемодан ремнем за шею принайтовлен. Ба! Да это же наши!
- Помощь нужна? - спрашиваю - Куда же вы теперь?
- Не отвлекай от дела - бормочет кто-то из них - Нам уже недалеко...
Рассказ Юры: - Просыпаюсь и думаю, где я? Открываю глаза: лежу на полу, на матрасе и чистой простыне под одеялом, надо мной на столе огромный куст китайской розы. Рядом спит Витя, на диване - Анатоль. Значит не в вытрезвителе!..
Словом, закончилось все в стиле "Happy End"!

ПРОЩАЙ ВЕГА
У некоторых людей, видевших море на репродукциях картин Айвазовского, возникал вопрос: Почему, когда окончательно был подписан смертельный приговор парусному судоходству, нужно проходить практику на "невесте ветра" - паруснике? К сожалению, людям, не испытавшим неповторимого чувства полета над волнами, этого не понять. А кроме романтики парусная практика воспитывает силу воли, закаляет характер, вырабатывает выносливость и чувство товарищества, укрепляет человека физически и нравственно... Сотни капитанов и известных морских специалистов прошли на ней свои "морские университеты".
До сих пор вспоминаются наполненные ветром паруса, слышится свист ветра в такелаже и шипение воды по бортам.
На этом можно бы закончить рассказ о парусной практике.


ВЕГА - НАША МОРСКАЯ ГОРДОСТЬ
Под бушпритом запенятся волны
И растает земля за кормой,
В первый рейс, пусть еще ненадолго,
Мы на ВЕГЕ уходим с тобой.

Нас научат владеть парусами
И без страха висеть над волной,
Управляя штурвалом, часами
Ровный след оставлять за кормой.

Тяжкий труд до кровавых мозолей
И бессонных ночей забытье,
Силу с ловкостью, мужество с волей
Мы отсюда с собой заберем.

И потом на далеких просторах,
Где еще предстоит побывать,
Мы с друзьями в своих разговорах
Будем, ВЕГА, тебя вспоминать.

Капитан Л. М. Веселов

Мы помним, мы гордимся и доныне,
Что ВЕГА всех нас приняла на борт.
Что не на угольщике, а на баркентине
Родной впервые покидали порт.

Всё лето вдоль по Балтике бродили,
По вантам бегая и не пугаясь гроз.
Ладони мы в мозоли превратили,
Достигнув званья гордого - матрос!

Мы ВЕГУ холили и возмужали сами,
От качки маясь, от бессонных вахт,
Чтоб в августе, под всеми парусами,
Ворваться гордо в бухту Хара-лахт.

Давно нет ВЕГИ. Мы уже стареем,
Но иногда, ночами по весне,
Как раньше разбегаемся по реям
И понимаем... - это лишь во сне.
Всё в памяти хранится не тускнея.
Вновь слышу командиров голоса,
И флаг под гафелем всё так же гордо реет,
И ВЕГУ мчат тугие паруса !

Капитан С. П. Смоляков

ЖИВИ ВЕГА
Прославленный английский адмирал Нельсон погиб от мушкетной пули в битве у мыса Трафальгар 21 октября 1805 года, а его корабль ВИКТОРИ до сих пор бережно хранится в Портсмуте. Увы, совершенно иная судьба была уготована в родном отечестве ВЕГЕ, верой и правдой служившей людям десятки лет. Всё это достойно глубокого сожаления. Однако баркентине повезло: её не обратили в плавучий ресторан, как поступили с СИРИУСОМ в Ленинграде. Она стала филиалом Морского музея в Таллине. Однако хорошее начинание не выдержало испытания временем. Вот как беспристрастно описывает это событие газета "Вечерняя газета":
"Баркентина "Вега", первый музейный корабль Эстонии, построенная в 1952 году в Туру, 10 лет зимовала в Таллинне. 17 июля Эстония распрощалась с парусником. "Вега" навсегда отправилась в Финляндию.
Для восстановления корпуса "Веги" понадобилось бы 150-200 куб.м качественной сухой сосновой древесины, а общая стоимость восстановления баркентины - 12-15 млн. крон.
Медная обшивка подводной части днища была снята и продана для приобретения необходимой древесины. Этим был нарушен бумажный слой со специальной пропиткой, который служил для сохранения особого режима влажности. После чего, как следствие, на днище образовались трешины. Теперь, задним числом, можно признать, что медь была продана скорее всего для того, чтобы опередить "металлических" воров.
Министерство культуры выделило деньги лишь на зарплату и оплату эллинга (судоверфь запросила 45000 крон в месяц за стоянку, плюс электроэнергия).
Пекка Тойванен, директор музея Пиетасаари, давно проявлял интерес к кораблям, построенным для СССР после войны. В 1993 году в Пиетасаари была построена точная копия парусника "Jacobstads Wappen", спроектированного в 1758 году. За пять лет работы была обучена сотня столяров-корабелов, канатчиков, восстановлены давно забытые специальности и навыки. Поэтому был начат поиск нового проекта, который мог бы обеспечить деятельность маленького эллинга. "Jacobstads Wappen" сделал Пиетасаари знаменитым.
За два года восстановление "Веги" в Финляндии стало государственным делом. Был создан фонд "Веги". Прошлой осенью правительство Эстонии разрешило министерству культуры передать парусник этому фонду. Как исключение, в правление фонда введен иностранец - научный сотрудник Морского музея Эстонии Урмас Дрезен.
Эстония отказывается от "Веги", потому что у республики нет достаточных средств для сохранения исторической ценности."
Учредители фонда ВЕГИ в Финляндии посчитали, что (вербальный перевод):
ВЕГА - история Финляндии...
В то же время, это был первый этап промышленного пробуждения после войны...
Эстонцы возвращают в Финляндию судно, которое показывает тесные связи между народами и желание заглянуть в будущее вместе...
ВЕГА является бесценным национальным достоянием...

Поет пассат, как флейта, в такелаже,
Гудит, как контрабас, в надутых парусах,
И облаков янтарные плюмажи
Мелькают на луне и тают в небесах.

Чуть-чуть кренясь, скользит, как привиденье,
Красавец клипер, залитый луной,
И взрезанных пучин сварливое шипенье,
Смирясь, сливается с ночною тишиной.

Вертится лаг, считая жадно мили,
Под скрытой в тьме рукой скрипит слегка штурвал.
Чу! ... Мелодично склянки прозвонили,
И голос с бака что-то прокричал...

Но это сон... Волны веселой пену
Давным-давно не режут клипера,
И парусам давно несут на смену
Дым тысяч труб соленые ветра.

Но отчего ж, забывшись сном в каюте,
Под шум поршней и мерный стук винта,
Я вижу вновь себя среди снастей на юте
И к милым парусам несет меня мечта!

Капитан Д. А. Лухманов