Памяти СТМ-8344 «Олевск» и его экипажей. ОЧЕРЕДНОЙ ЭПИЗОД? ИЛИ - ЗАВЕРШАЮЩИЙ АККОРД? - 21 11 1991

Судно пришло из рейса

ЛЕТО в ЦВА отмечалось неустойчивой промысловой обстановкой, и рыболовецким судам, чтобы разжиться морепродуктами, приходилось пускаться в длительные поиски. Рассчитывать на дорогостоящие породы рыбы было бы при данной ситуации никак неоправданно — хорошо считалось «набрести» хотя бы на традиционный объект лова — ставриду И скумбрию.
В районе Западной Сахары работали два наших БМРТ да еще три СТМ, среди которых вернувшийся недавно в родной порт «Олевск". «Работали», боюсь, слишком громко сказано, потому что судоэкипажи преимущественно не столько действовали, сколько, спутанные но рукам и ногам, тужились действовать. Одна из причин упомянута — слабая промысловая обстановка. Другой, еще больший груз «на теле» судов, о чем, возможно, уже и говорить не следует: настолько он навяз на устах — неустойчивое снабжение дизельным маслом, топливом, тарой. Доставка необходимого производилась децентрализованно, малыми партиями, но. в нынешнюю пору. почитай,— и то «хлеб».
И говорить ли о ненадежном техническом состоянии судов? Вроде как и не до роскоши в сегодняшнее безвременье. Капитан М. Абзалов. впрочем, нашел необходимым упомянуть все же данный фактор как объяснение того, почему с такой натугой обеспечивалось судоэкипажем достижение плановых заданий: обстановка диктовала продолжительные поиски рыбных косяков, а тут, пожалуйста,— главный двигатель едва тянет, да и моторесурсы вспомогательных тоже вконец исчерпаны.
Не было ритмичности на добыче — и ровно столько же страдал цех. Низкие объемы сырья заставляли налегать на разделку рыбы и производство филе, чтобы как-то обеспечить экономические показатели и свой заработок: доля заморозки оставалась не столь уж значительной. Без подвахт, как водится, не обходилось, но и технологическая группа проявила себя деятельной. Технолог Павел Смирнов, недавно еще вышедший из рыбмастеров. дело повел умело, при нем быстро определилась в цехе «ударная сила», где заметно отличались матросы Юрий Гузек и Александр Зиньков. Чем отличались? Работали споро — это само собой разумеется, но при том еще и качество надлежащее обеспечивали, чем даже неумелых подстегивали.
Часть продукции отгружена на союзный транспортный рефрижератор, другая пошла на экспорт — рекламаций ниоткуда не поступило.
Сейчас, по заходу «Олевска» в порт приписки, ему определен основательный ремонт: создана специальная бригада по замене главного двигателя, остальные работы будут производиться на судоремонтном заводе комплексной бригадой. С прицелом на очередной рейс. Только быть ли ему?
Этим бы, пожалуй, и ограничиться: рейс как рейс, мало чего добавивший — в силу непроизводительных затрат. Может быть, имело бы смысл обстоятельнее, показать роль технолога Павла Смирнова как общественника. В отсутствие упраздненной должности первого помощника капитана ему, председателю судкома, пришлось принять на себя несвойственные дотоле функции, которые Павел Cepгеевич и выполнял с дотошностью, порой преодолевая непонимание моряков, но не опуская при этом рук, а только еще больше концентрируя свои усилия. Небезынтересно как складывались взаимоотношения капитана как администратора и судового комитета как единственном ныне силы, призванной блюсти интересы моряков...
ЕЩЕ МЕСЯЦ назад любой газетчик (и ваш корреспондент в том числе) ухватился бы за возможность анализа атмосферы на судне. Сегодня не то. Сегодня ребром ставится вопрос: пришло ли судно из рейса или подменился экипаж в инпорту — это не суть важно; первично другое — судьба объединения как рыбопромышленной организации. Быть ей — есть еще перспектива у судов, а нет — ...
В коридорах управления уже не услышать прежних оживленных споров на предмет — у кого острее сложилась ситуация на промысле. Беседы ведутся, как правило, на полутонах, под знаком вопроса. Кто-то осторожно зондирует почву: «Слышал — все: разваливается наша контора. В колхоз, может, податься?» Это — с надеждой на то, что слух не подтвердится. Другой, словно убеждая самого себя не слишком обольщаться: «Топлива нет и неоткуда ждать. Флот вот-вот на прикол встанет. Определенно — объединению не выстоять...» В ответ — не слишком убедительный контраргумент: «Местное правительство, наверное, тоже трезво должно подойти к делу. У объединения, как-никак, выход в океан. Ну не будет океанической рыбы — чем народ кормить, с той же Россией торговать, если продовольствия и так уже не хватает?»
Легко говорить: выход к океану. А лицензии? А как еще выйти, не имея топлива? Вопросы эти подвергаются детальному анализу ежедневно и по нескольку раз. Но если еще несколько недель назад в высказываниях наших ведущих специалистов чувствовалась некая неуверенность и растерянность, сейчас она уступает место более взвешенному подходу как в оценках сиюминутной ситуации, так и в определении возможных перспектив.
В этом свете достойной внимания представляется точка зрения первого заместителя генерального директора объединения А. Прууля, аргументированно обосновывающего право объединения на существование и, более того, объективную необходимость его функционирования.
Суть в чем? Рыбная отрасль одинаково и в России, и в странах Прибалтики действительно в плачевном состоянии, что само по себе должно привлечь внимание правительств к ее нуждам. Известны данные: если прежде российский продовольственный рынок еще как-то мог базироваться на поставках рыбопродукции из Дальнего Востока, то впредь такие поставки сокращаются на все 50 процентов (30 процентов выловленной рыбы подлежат реализации на экспорт, чтобы привлечь валютные средства на развитие дальневосточного региона — так решило российское правительство). Следовательно, неизбежно повышается спрос на рыбопродукцию, поступающую из других регионов страны, автоматически повышается и цена на нее. Это обнадеживающее обстоятельство, позволяющее строить расчеты на лизинг и бартер, причем бартер, например, в таких пропорциях: одна тонна рыбопродукции — в обмен на 10 тонн топлива.
Традиционный район промысла в европейской части бывшего Советского Союза — Балтика. Однако расклад дел таков, что и уповать на значительные запасы рыбы балтийского водоема не приходится — вспомним хотя бы притязания на квоты вылова доброго десятка балтийских государств, экологическую обстановку. У иных потребителей уже вызывает сомнение качество балтийской рыбы — шведы, в частности, обнаружили заболевание салаки. Таким образом, цена океанической рыбы еще более возрастает, причем как в материальном, так и в стратегическом плане.
Все обозначенные обстоятельства говорят в пользу существования «Эстрыбпрома», и дело остается за главным — безошибочно определиться в выборе формы хозяйственной деятельности. А здесь-то как раз все неопределенно.
Наметившуюся тенденцию перехода структурных подразделений на автономную форму хозяйствования, на взгляд А. Прууля, следует считать пагубной и для флота, и для самих береговых предприятий. Став акционерным, предприятие тем самым снимает с государства ответственность за свою судьбу и решает ее собственными усилиями. А кто может поручиться сегодня, что удастся на должном уровне решить проблемы самообеспечения, когда повсеместно — «сквозной» дефицит? А вот перед государственным предприятием государство, напротив, еще остается ответственным в части обеспечения его необходимыми материалами и средствами и в нынешних условиях не учитывать это означает пойти на самоликвидацию.
Ход размышлений А. Прууля находит отклик у начальника службы материально-технического обеспечения объединения Н. Сюльда. который убежденно настаивает на преобразовании объединения в концерн акционерных предприятий с единым руководством, обладающим определенной свободой в регулировании снабжения-сбыта...
И по всему выходит: важно решительно определиться, в полной мере используя момент. Тогда правомерно будет рассматривать сегодняшние рейсы судов объединения не как завершающий аккорд в их промысловой судьбе, но как очередной эпизод, имеющий свое продолжение...

Л. ПАНОВА.

На снимках:

помощник капитана по производству СТМ-8344 «Олевск» П. Смирнов;

матросы-обработчики Ю. Гузек (слева) и А. Зиньков.

Фото Г. ЦВЕТКОВА.