БАЙКИ продолжение 1

ПЯТЬ МЕТРОВ ШКИМУШГАРА
Загадка: какой конец на судне самый короткий, а какой - самый длинный?
Отгадка: самый короткий - рында-булинь, а самый длинный - боцманский язык.
Шкимушгар - тонкий линь, свитый из низкокачественной просмоленной пеньки
или из каболок старого троса. Шкимушгар применяется для накладки бензелей,
клетневания, изготовления матов и в других такелажных работах.
Морской словарь

Мой читатель, ты понял меня правильно. Я хочу рассказать о боцмане учебного судна ВЕГА Леве Л.
В отличие от стереотипного образа, боцман Лева - невысок ростом, хорошо сложен, со слегка картавящим негромким голосом, строгим лицом, пронзительным взглядом и неизменным ножом в ножнах на поясе. Дело свое, а это паруса, стоячий и бегучий такелаж и работы с ним, палубные механизмы - эх, да что перечислять обязанности боцмана - он знал досконально. Курсанты никогда не видели его, даже слегка, выпивши.
Как непосредственный матроский начальник, он держал нашу братию, а это шестьдесят с лишним салаг, в "ежовых рукавицах" и упорно вбивал знания в наши головы. Нарушители техники безопасности, опоздавшие по судовым тревогам, "сачки" в рабочей команде, получали по справедливости и, надо сказать, весьма оригинальным образом: сплести пять метров шкимушгара, а за грубые нарушения - даже десять...
Практически, пострадавшие, а поначалу их было достаточно, получали от шкипера куски старого троса, которых на паруснике хватало, распускали его на каболки минимум по две каждому. В то время, когда по расписанию экипажу полагался отдых, по нашему - "адмиральский час", на переходных мостиках усаживались "такелажники" и работа закипала.
Каболки полагается скручивать по направлению их естественной скрутки и одновременно свивать в тугую бечеву. Читатель, чтобы ощутить всю прелесть этого процесса, возьми две тоненьких веревочки, просмоли их и попробуй проделать вышеописанное.
"Адмиральского часа" не хватало, посему изготовление, как минимум, пяти метров шкимушгара продолжались в свободное от учебы, работы и вахты время. Руки немели от напряжения, пальцы натирались до мозолей. Затягивать исполнение не рекомендовалось, ибо Лева умудрялся помнить о всех своих должниках и можно было схлопотать пяток метров дополнительно. Однако, на этом дело не заканчивалось.
Второй частью "Марлезонского балета" была сдача готовой продукции боцману, который беспощадно отбраковывал по его мнению слабо скрученную или не в меру лохматую шкимушку. Резюме было коротким - переделать.
Далее снова читай с абзаца: - В то время, когда по расписанию экипажу полагался отдых, по нашему - "адмиральский час"...
К концу практики количество любителей обеспечивать боцмана материалом для такелажных работ заметно убавилось, но я уверен, произнеси сейчас в присутствии начальника пароходства слово "шкимушгар" и он может вздрогнуть, ибо школу, пройденную у боцмана Льва Л., уже не забудешь.
Кстати, одному из его матросов-практикантов этот смоленый кончик и жизнь спас, когда он с реи чуть не смайнался.
НА "КАМЧАТКЕ"
В классе на втором судоводительском этаже мне досталось место на "камчатке". Соседом моим оказался Сережа К. Сидеть на "камчатке" не значило учиться из рук вон плохо. Это подтверждает и Юра Рястас, однако на третьем курсе "камчатка" сыграла все-таки свою коварную роль. А случилось это при освоении дисциплины Международные Правила Предупреждения Столкновения Судов в море, МППСС-60 в курсе морской практики и управления судами, которую вел начальник училища, в прошлом капитан парохода типа "Либерти" - ПСКОВ.
Александр Владимирович требовал не просто чтения этих Правил, но запоминания их, наподобие стихов, и требовал жестоко.
- Разбуди вас в любое время ночи и вы должны немедленно прочесть требуемое Правило со всеми запятыми - не раз говаривал он своим низким, окающим голосом, от которого у курсантов зачастую по спине ползали мурашки.
Естественно, двойки сыпались, как из мешка изобилия, да при этом провалившийся курсант получал приказание явиться после занятий к лаборанту кабинета морской практики и прочитать коварное Правило, за которое была получена двойка, шестнадцать раз...
Попытаюсь воспроизвести сцену опроса:
АВ (как нам казалось, грозно шевеля усами): - Крайний стол, курсант справа!
Курсант справа (вскакивает в готовности ответить на любой вопрос).
АВ: - О чем говорит правило 16?
Курсант справа (на пару секунд задумывается): - Правило 16 - о туманных сигналах.
АВ: - Говорите правило.
Курсант справа (неуверенно) - Судно в тумане должно подавать туманные сигналы. Судно на ходу подает туманный сигнал (задумывается)...
АВ: - Садитесь. Курсант слева! Продолжайте!
Курсант слева (встает в готовности идти на плаху): - Судно на ходу в тумане подает длинный гудок.
АВ: - Покажите голосом, как гудит судно на ходу в тумане.
Курсант слева ( вполголоса, неуверенно): ю-ю-ю...
АВ: - Садитесь! А судно на ходу в тумане гудит так (во весь голос, ровно минуту, как трактует Правило): У-У-У-У-У-У-У-У! Следующий стол, курсант справа! ( и так далее минут 15 опроса темы предыдущего занятия...).
Резюме проверки знаний обычно заканчивалось любимым афоризмом преподавателя:
- Родина для вас все - вы для Родины ничего!
До нас с Сережей опрос, насколько мне помнится, доходил крайне редко, а по сему в увольнение, в отличие от многих, мы ходили регулярно.
Расплата наступила на семестровых экзаменах. Мы самоуверенно по просьбе трудящихся на ниве просвещения морских наук пошли в числе первых. На первые два вопроса по морской практике и управленю судами я ответил блестяще и довольный Александр Владимирович попросил переходить к третьему - по Правилам. Выслушав мое "тык-мык", помрачнел:
- Начали за здравие, а кончили за упокой. Придете повторно последним.
Минут через пятнадцать со скорбной миной на лице из класса вылетел Сережа - все мое повторилось и с ним. Остальные ребята прошли с первого захода. Стоит ли говорить, что пока группа сдавала экзамен, мы в Правилах выучили все запятые. После повторного экзаменования Александр Владимирович грустно пророкотал:
- Вынужден поставить вам четыре балла, хотя на все вопросы ответили отлично.
Победу свою, начатую с поражения, мы отметили в буфете, что неподалеку от экипажа, в подвальчике, позднее названным "МОНЕТНЫЙ БАР".
Не даром говориться : повторение - мать учения ! Ну а в нынешние времена эти Правила нужно не только знать до запятой, но и произносить их на хорошем английском языке. Но главное - эти Правила нужно неукоснительно выполнять, этому нас уже научила сама жизнь!
ТЕХНОЛОГИЯ КРАШЕНИЯ РУБАШЕК НА СУДНЕ
Как-то по телевидению довелось посмотреть передачу про нейлоновый ширпотреб в Союзе времен "оттепели" Хрущева и на память пришел один эпизод по этому случаю.
На флагман флота, теплоход ЛОКСА, была отправлена группа курсантов на последнюю плавательскую практику перед государственными экзаменами. Рейс предстоял сравнительно длинный: из Таллина в Калининград, откуда с грузом зерна на Плимут и Лондон.
Что касательно полупрозрачных нейлоновых рубашек, то мы их уже покупали во время предыдущих практик и даже успели заносить. Так, один из курсантов, Рейн, выходил на прием пищи в такой белой рубашке с заметными желтыми пятнами.
Ничто не нарушало обыденности рейса, как где-то на половине пути до Плимута Рейн появился в столовой команды в новой рубашке изумительного сине-стального цвета.
- У тебя сегодня праздник, Рейн? - полюбопытствовал я.
- Нет, обычный день - удивился Рейн - с чего ты так посчитал?
- Да я смотрю, ты новую рубашку одел.
- Какая новая. Каждый день в ней хожу.
- Каждый день ты ходил в белой.
- Я перекрасил ее.
Я принял было ответ за шутку, однако исчезновение из обихода Рейна старой белой рубашки подтверждало его слова. Но как в условиях судна можно перекрасить вещь? У меня самого имелась старенькая, но любимая, рубашка типа "хаки", приобретенная год назад в Антверпене и теперь требующая обновления. Поэтому, улучив момент, я пристал к Рейну с просьбой раскрыть секрет крашения, на что он кратко отвечал:
- Выстирал вместе с робой.
Фантазия моя разыгралась. Вместе со своей робой и рубашкой загрузил в стиральную машину дополнительно робу приятеля, засыпал стирального порошка, открыл на полную подачу пара и пустил оную в работу часа на два. Каково же было мое разочарование, когда из машины была извлечена чистая постирушка безо всяких следов крашения. А ведь вода стиральной машины выливалась из шпигата окрашенной. Сам наблюдал из иллюминатора.
Спрятав гордость в карман, рассказал Рейну о своей неудаче и снова попросил открыть секреты его стирки. Оказалось, все очень просто. Несколько курсантов решили постирать робу и битком набили барабан. В последний момент Рейн бросил туда и свою рубашку. Включили подачу пара и крутили часа три-четыре.
- Стиральный порошок? Не помню. Кажется не нашли его в тот день в прачечной... Сам не ожидал такой удачи...
Подвела меня не фантазия - подвел стереотип мышления: стирать - одна технология, а красить - другая. Ну что же, век живи - век учись!
"НАШИ" И "ЧУЖИЕ"
В начале второго года обучения, курсанты мореходного училища стали заполнять анкеты для получения "визы" - близилась плавательская практика на судах заграничного плавания. Необходимо было вспомнить всех родственников, кто и чем занимался до революции, не был ли кто в плену или на оккупированной территории в годы войны и т.д. Всё это проверялось бдительными сотрудниками ГосБезопасности. Прошедших этот суровый отбор, приглашали на инструктnbsp; Курсант слева (встает в готовности идти на плаху): - Судно на ходу в тумане подает длинный гудок.
аж в Центральный Комитет компартии республики, который находился неподалёку на площади, видной из окон наших аудиторий.
И вот, в один из кабинетов робко входит курсант, представившись, сидящему за столом инструктору ЦК. Тот предлагает вошедшему сесть, а сам открывает папку с какими-то бумагами. Начинается беседа о том, что на молодого моряка ложится теперь большая ответственность - быть представителем страны социализма в мире враждебном, где возможны любые провокации против наших людей. Поэтому, нужно быть постоянно бдительным, не давать втянуть себя в сомнительные разговоры. Ни в коем случае не употреблять спиртные напитки и т.д.
- Не вздумайте там по бабам ходить, у нас и своих б... хватает, - произнёс сурово инструктор и подняв голову от бумаг, увидел наивно-детские голубые глаза курсанта, сидящего напротив.
- Я хотел сказать - девушек, - тут же поправился он.
Позже, во время своих плаваний, многим из нас приходилось многократно встречаться с различными людьми в разных странах. Были это граждане тех государств, были и эмигранты, занесённые судьбой в разное время и по разным причинам в чужие края. Но ничего страшного с нами не случилось, а вот забавные случаи бывали.
Скажем, немцев мы знали только по нашим кинофильмам про войну, где страшные гитлеровские вояки кричали "хальт" и "хенде хох". Поэтому, когда впервые молодой матрос советского парохода сошел на берег в Бремене и услышал оклик полицейского - "Хальт!", то невольно холодок у него пробежал по спине. А это была просто рутинная проверка документов.
Как-то, пароход ВЕРХОЯНСК доставил в бельгийский порт древесину для бумажного комбината. На вахте у трапа стоит молодой матрос, а с причала поднимается на борт какой-то иностранец. Как и положено, матросик интересуется :
- Вы кто, цель вашего посещения ?
- А вы здесь впервые, видимо? - отвечает гость и добавляет: - Я Боря Флис, мне нужен капитан.
Это был хорошо знакомый всем советским морякам снабженец. Он доставлял нужный морякам товар в любой бельгийский порт, часто подвозил моряков на своей автомашине, и матросы постарше его прекрасно знали. Запомнил его и этот начинающий морячок, который тоже прикупил в этот заход у Флиса бельгийский коврик, ценимый в те времена в нашей стране. А вот сам коммерсант Б.Флис позже погорел на каких-то махинациях с валютой.
На стоянке в порту Руан группе моряков пожелалось посетить парфюмерный магазин, хозяин которого умудрился оставить на судне кучу визиток. По дороге в город они подошли к скучающему крупнотелому полицейскому с просьбой указать дорогу, однако он на вопрос ни по английски, ни по немецки не реагировал глядя на нас оливковыми глазами. Поскольку "французов" среди нас не было, стали рассуждать, как его разговорить. Ответ нашелся самым неожиданным образом - добродушный ажан разразился русским трехэтажным матом и увидев смятение на лицах моряков добавил:
- Одесса мама!
Ясно, кто учил русскому языку...
Ободренный громким смехом и похлопываниями по плечам "собеседник", глянув на протянутую ему визитку, махнул рукой приглашая следовать за собой.
В африканском порту Малабо, на борт советского теплохода поднялся белокурый молодой человек. Представился вторым помощником капитана с американского сухогруза, стоящего у соседнего причала. Поинтересовался, с кем может поговорить, и вахтенный матрос указал ему на капитана, стоящего неподалёку.
- Доброе утро, сэр! - поздоровался американец, - Я ваш земляк, мои родители эмигрировали в США из Риги в послевоенные годы.
- Вообще-то наш теплоход из Таллина - ответил капитан.
- Так это почти одно и тоже, это Прибалтика - продолжил гость. Он вырос и выучился в Америке, языка родителей не знает, но ему интересно узнать из первых рук, какая она - родина предков. Капитан рассказал ему кратко о балтийских городах, угостил таллинской сигареткой. И латыш-американец остался вполне доволен.
А вот другой африканский порт - Луанда. Небольшая группа наших моряков идёт по улице. Увидев симпатичный магазинчик, направили к нему свои шаги. Вдруг, из дверей выбежал местный темнокожий мальчуган лет 12-ти.
- Здорово, скобари! Давай карамель! - громко и почти без акцента закричал он.
Моряки поначалу слегка обомлели, а потом поняли, видать, много нашего народа здесь бывает. А аборигены молодые к разным языкам здорово способны!
И в "бананово-лимонном" Сингапуре, на местном базарчике кто-то из наших моряков, торгуясь, слишком уж занизил цену на товар. Продавец, молоденький парнишка малаец, хитро поднял на него глаза и отрезал :
- Кончай шалтай-болтай!
Ну а случались ли враждебные проявления? Да, хоть и нечасто. То литературу сомнительную предложат, то процедят вслед что-то оскорбительное. В Японии, куда заходили наши суда из Вьетнама, а там в то время шла война, под видом торговцев, бывало, наведывались на борт японские разведчики. Их, а вернее их коллег американских, интересовало, какова там обстановка, велики ли разрушения. Но это было всё же редко.
Да, вот ещё вспоминается, как в Гамбурге какой-то недобитый гитлеровский вояка, в советском плену выучивший немного русский, прокричал с причала:
- Мы к вам ещё вернёмся!
- А ты чем в плену занимался? - спросили с борта.
- На Урале лес валил - зло ответил "фриц".
- Тогда возвращайся, там его ещё много осталось - засмеялись наши ребята, а "вояка", сплюнув, побрёл от нашего парохода.
В портах тогдашней Западной Германии к борту судна часто подходили пожилые немцы, здоровались по-русски, произносили несколько запомнившихся по жизни фраз. На вежливый вопрос, где так хорошо выучили русский, как правило, отвечали - в сталинградском плену.
Память о войне была жива, но воевать мало кто хочет. Как и у нас дома, вокруг в основном встречались нормальные люди. А радость открытия новой страны, это ведь и возможность пообщаться с её народом, узнать его поближе. Понять, что не совсем уж мы друг другу чужие.
ДЕНЬ КОСМОНАВТИКИ
Это теперь, день 12 апреля отмечается во всём мире, как Международный День космонавтики. В этом году отметили уже пятидесятилетие первого полёта человека в космос. А что может вспомнить об этом нынешний моряк-пенсионер?
Был он тогда молодым матросом. Небольшой теплоход, на котором он трудился, рассекал не очень спокойные воды Атлантики южнее туманного Альбиона. В полночь пришла его пора заступить на вахту, именуемую у моряков "собачьей", время самой тяжёлой борьбы со сном. Начинались новые сутки, в судовом журнале записана дата - 12 апреля 1961 года. Перед тем, как стать к штурвалу, он получил указание от второго штурмана - каждый час будить радиста. Медленно идёт время ночью. В рулевой рубке темно, только перед глазами светится картушка репитера гирокомпаса. Как только она делает попытку повернуться в ту или иную сторону, матрос перекладывает слегка руль, удерживая судно на курсе. Но вот и миновал первый час вахты. Временно на руле остался штурман, а матрос направился в радиорубку, где на диванчике дремал радист. От толчка в плечо, он пробуждается и с ворчанием берёт наушники.
- А в чём дело-то? - интересуется матрос.
- Да кто его знает, есть приказ всем судам в море выходить ежечасно на связь. - ответил радист и сел к приёмнику.
Матрос возвращается к своим обязанностям, и опять медленно потянулось время. Слабое жужжание приборов усыпляет. Чтобы не клюнуть носом, начинает матрос напевать про себя песенки, какие приходят на ум. Очередной час - очередная побудка радиста, и так до утра.
И только днём уже, взволнованный радист сообщил сногсшибательную новость - человек летал в космос! Слышимость плохая, подробностей не разобрать и фамилию героя точно не понял. Но главное - это наш человек, мы опять первые!
Подробности узнали от немецкого лоцмана уже войдя в Кильский канал. Он принёс газеты с большими портретами Гагарина. Наша страна ликовала, а позже и другие страны с радостью принимали у себя космического первопроходца.
И только много позже пришло осознание того, насколько опасным был этот первый полёт. Потому и дежурили радисты на всех судах в море, что приземлиться или приводниться космонавт мог и совсем не там, где предполагали. Очень ещё "необкатанной" была та космическая техника, а соревнование СССР и США, заставляло людей спешить и рисковать. Впрочем, это только добавляет восхищения перед мужеством Ю. Гагарина, нашего замечательного современника.
ЧТО СКАЗАЛИ ИЛЬИЧИ
Дело в том, что во Владивостоке, неподалёку друг от друга, стояло два памятника вождю и основателю советской страны В.И. Ленину. Один из них, небольшого размера , стоял у платформы железнодорожного вокзала. Как обычно, вождя изобразили с поднятой вверх рукой, а лицом он обращен был к городу, в ту сторону, где располагался знаменитый местный ресторан "Золотой рог". Когда привокзальную площадь перестраивали и приподняли, то памятник этот перестал быть виден. Тогда здешние партийные начальники и решили поставить памятник новый, более солидный. Его установили напротив вокзалов (появился тут ещё и морской), через площадь. Этот был уже повёрнут к морю и протягивал к нему свою бронзовую руку.
Моряки любят пошутить, а потому тут же родилось выражение: - Один Ильич говорит, что в море вы заработаете, а другой показывает на ресторан, где все это пропьете.
Смеялись в то время и над плакатом, растянутым над всё той же привокзальной площадью, который гласил:
ЗДОРОВЬЕ ТРУДЯЩИХСЯ - ДЕЛО САМИХ ТРУДЯЩИХСЯ!

- ну прямо по Ильфу и Петрову.
Кстати, о здоровье. Неподалёку от площади находилось и лечебное здание, точнее противотуберкулёзный диспансер. И вот идёт как-то группа подвыпивших моряков из привокзального ресторана, и один из них, разогретый выпитым, вдруг громко восклицает:
- Привет советским туберкулёзникам!
На что, проходившая мимо старушка, посетовала :
- Нехорошо это, молодой человек, ведь можете и сами заболеть.
- А я, мамаша, кроме триппера ничем не болею.
Замахала руками старушка и, не ответив ничего на такое наглое его заявление, поспешила прочь. Что молодым охальникам скажешь!?
Шутника-то этого от венерических сюрпризов Бог миловал, но над ним в экипаже посмеивались. Дело в том, что ещё во время учёбы в мореходке, проходя практику на одном из пароходов, устроился он камбузником. По сравнению с практикантом, на этой должности мог получать он зарплату, да и валюты побольше в загранпортах. Но.., было одно "но": нужно каждый месяц проверяться в поликлинике, после чего в медкнижке появлялся штампик: "вен.кабинет - годен".
Вот его и подкалывали потом:
- Чего это ты туда,к венерологам, зачастил?
Ну не объяснишь же каждому, что не в интиме дело.
А если серьёзно, то на постаменте большого памятника было процитировано ленинское изречение:
"Владивосток далеко, но город-то он нашенский!"
Читая его, многие моряки, прибывшие сюда из западных районов страны, думали про себя: - он, конечно, нашенский, но уж больно далеко!