БАЙКИ продолжение 4

ЕЩЁ О РЫБАЛКЕ
Вот не везло молодому человеку в этом деле, т.е. в простом таком увлечении, как ловля рыбы. Сам он, молодой штурманец, не был большим любителем, но иногда его приглашали, так сказать "за компанию". Однообразную жизнь на небольшом каботажном теплоходе нужно же иногда чем-то скрасить. Вот и на этот раз, во время выгрузки на рейде одного из рыбокомбинатов Карагинского залива, предложили ему порыбачить. Собрался сам капитан, а он-то рыбак бывалый, матрос и пара человек из машинной команды. Наш герой, надев высокие резиновые сапоги и тёплую рабочую одежду, тоже прыгнул в шлюпку, забыв, что от судьбы не уйдёшь !
В этих краях, между Чукоткой и Камчаткой, и в июне совсем не жарко, но работа вёслами хорошо согревала. До берега всего-то миля с небольшим. Подойдя поближе, забросили снасти, пробовали ловить, но попытки были напрасными. Тогда решили зайти в лагуну, образованную речкой перед впадением в залив. Пробовали удачи и там, но увы, кроме нескольких бычков-ротанов ничего на крючок не попалось. Повернули обратно.
Выгребали из лагуны с большим трудом, начинался прилив и вода шла уже в реку. Встречаясь с речным теченим, прилив начал образовывать сильную толчею. А тут и ветер потянул с моря, волна увеличилась прямо на глазах, да и видимость резко ухудшил туман. Вот уж, один к одному! Шлюпкой управлять становилось труднее и труднее. В какой-то момент, когда уже вышли из лагуны, её вдруг развернуло бортом к волне. Черпанули так, что люди оказались в холдной воде, а шлюпка вскоре легла на грунт. Глубина небольшая, кто по грудь, а кто и по горло, стали выбираться на песчаный берег.
Капитан, оказавшись на суше, закричал:
- Фалинь! фалинь давай сюда!
Кто-то уже тащил его из воды, вбили в песок какой-то сук из валявшегося вокруг плавника, и выбранный фалинь закрепили. Это было сделано для того, что бы шлюпку течением не оттащило куда-либо в сторону. Не растеряли и вёсла, вытащив их на песок.
Оказались "робинзоны" на узкой песчаной косе, с одной стороны море, с другой - лагуна. Туман. Ни ихнего судна на рейде, ни рыбокомбината за рекой не видно. Температура воды не более четырёх градусов, да и воздуха лишь на пару градусов побольше. А одежда насквозь мокрая, и начинает пробирать крупная дрожь наших искателей приключений. Кто знает, чем бы всё закончилось, если бы не опыт капитана. Тот достал из сапога самодельный свой рыбацкий нож, типа тесак и велел расколоть чурку плавника. Из её нутра удалось добыть сухих щепок. А в капитанской ветхой шапке оказались сухие спички, завёрнутые в целлофановый пакетик. Вот и запылал вскоре костёр на сыром, холодном берегу. Было велено всем раздеться, не смотря на холод, выжать одежду и греться около огня. Топлива для костра хватало, вокруг нашлось полно каких-то досок и стволов деревьев, нужно их только подсушить малость.
Прошло в этих хлопотах часов четыре-пять, чуть стемнело. А потом пошёл отлив, спало волнение. Обнажилась и шлюпка. Её, заваливая на борт, освободили от основной массы воды. Уселись в неё, продолжая вычёрпывать. На днище обнаружили даже одного их бычков-ротанов, который не захотел удрать на волю. А тут и горизонт стал проясняться, на рейде засветились судовые огни. Быстро разобрали вёсла и налегли.
На судне штурман принял горячий душ с удовольствием, какого давно не испытывал, и переоделся. Перекусив в салоне, он решил было вздремнуть "с устатку", однако вызвали к капитану. На ходу подумал, что тот предложит рюмочку после пережитого, но сильно ошибся. Ему предложили пересчитать груз спиртного на берегу, там пытались смухлевать малость в свою пользу. Местный катер быстро доставил его к причальчику комбината, где до самого утра штурман и проверял груз. Всё сошлось, хоть тут повезло!

СПЛЕТНЯ
Старший моторист Юра и токарь Витя были друзьями. Оба - специалисты своего дела и деле понимали друг-друга с полуслова, хотя по характеру были полной противоположностью. Юра - громкоголосый заводила и выдумщик и Витя - тихий хозяйственный мужичок. Совсем, как в песне:

Служили два друга в нашем полку
Пой песню, пой.
И если один из друзей грустил,
Смеялся и пел другой.

Впрочем, это не мешало Юре подшучивать, в том числе, и над Витей. Так, однажды вернувшись из города в одном из портов Англии, Юра, зашедши в столовую команды, громогласно сообщил обедающем:
- А вы знаете, что Витя съел мороженого на целый фунт!
- Да не было этого - с тихим возмущением пробормотал Витя - Зачем напраслину возводишь.
- Сам свидетель! Вместе в городе были! - проговорил Юра скорбно.
Народ заулыбался и дружным "О! - О! - О!" толи поощрил Витино увлечение, толи оценил Юрину выдумку.
Тут нужно заметить, что английский фунт стерлинов в то время был солидной суммой для нашего моряка, а валюту вообще не принято было тратить на личные нужды.
Шутка со временем забылась, но пару месяцев спустя с приходом в родной порт неожиданно всплыла самым, что ни на есть невероятным образом. К завтраку из дома явился Витя и с тем же тихим возмущением спросил:
- Ну кто жене наболтал про мороженое? Она всю ночь меня пилила вместо того, чтобы делом заниматься.
Такого оборота событий никто не ожидал. Что-что, а сплетни не были в чести у экипажа. Юра при всем народе и на полном серьезе пообещал "выдернуть ноги и вставить спички" тому, кто шуток не понимает.
Несколько позже, на следующий приход, когда страсти между супругами улеглись, стало известно, откуда у этой сплетни ноги растут. К счастью своему, болтун рейс назад списался с судна.

РАЦИОНАЛИЗАТОР
Была на теплоходе манера ночной вахте у трапа задавать работу, чтобы не страдал матрос от безделия да и в сон не тянуло.
На этот раз боцман дал указание очищать цепочки с механических люковых закрытий, которые действительно заросли ржавчиной и толстым слоем краски. Процесс, объяснял он, простой: цепочку подвесить где-нибудь в пределах видимости трапа, легкими ударами киянки и металлической щеткой довести ее до чистоты металла. Норму боцман установил по своему разумению - две цепочки за вахту.
И волки сыты - и овцы целы! Как сейчас говорят: - "два в одном", и вахта идёт, и работа не стоит.
Вахтенный матрос, недавний выпускник мореходки, прилежно выполнив задание, с сожалением отметил про себя, что за кажущейся простотой, работа сия неблагодарная, ибо идеальной чистоты не получалось, а времени уходило много - едва уложился за вахту. Каким другим способом снять ржу? Он вспоминал курс химии средней школы, виденное или слышанное из жизненной практики, и вдруг всплыло в памяти...
На следующей ночной вахте готовясь к работе он столкнулся носом к носу с вахтенным мотористом Витей, который вышел покурить на полуют. Он то и был нужен.
- Витя, у тебя есть паяльная лампа?
- На что она тебе? Курей что ли будешь палить?
- Почти. Не мог бы прокатить ее мне на вахту? Верну в целости.
Витя сходил в машину и через четверть часа лампа фырча синеватым пламенем была готова к работе. Натянув на руки две пары брезентовых рукавиц матрос стал медленно водить пламенем по цепочке, внимательно наблюдая, как горит старая краска и раскаляется ржавчина. Стальная щетка сняла окалину, как пыль. Еще теплый металл радостно засиял чистотой даже в самых труднодоступных местах! Все вышло, как память подсказала, а времени прошло меньше полувахты. Довольный, он вычистил еще две цепочки.
- Это как это?.. - привычным делово равнодушным тоном полюбопытствовал боцман, осмотрев предъявленную работу.
- Как учили. Подумавши. - в тон ему последовал ответ, однако боцман уже не спеша поспешал по своим делам.
- Ни мне спасибо, ни нам до свидания, как говорят в Одессе, - подумалось матросу глядя ему во след.
На очередной вахте, выполнив по своему методу заданный боцманом норматив, он остальное время прохаживался по проходу возле трапа раздирая зевотою рот:
- Что же дракон норму не прибавил...


БОЕВОЙ КОНТАКТ
По разному складывалась морская карьера у выпускников нашей мореходки, да и очень уж различными были места, где начинали они свой трудовой путь. Кто-то возил грузы в европейские обустроенные порты, а кто-то мыкался по побережью Охотского или Берингова морей, где экипажи сами выгружают свои суда на баржи. Многие были направлены в рыбное министерство, им выпало обеспечивать страну морепродуктами. Нам были при выпуске присвоены также и звания офицеров запаса военно-морского флота. Мы об этом и позабыли почти, да государство напомнило, спустя довольно много лет, призвав на службу. Но попали туда не все, а те кому "повезло", так скажем. Вот и стал один из них свидетелем такой вот истории на Дальнем Востоке.
Шёл 1970-й год. "Холодная война" была в самом разгаре, да и "горячая" во Вьетнаме еще продолжалась тоже. Корабли Камчатской Флотилии несли напряженное боевое дежурство. Нужно было обеспечивать выход стратегических подводных лодок в океан. А американские подлодки паслись у наших берегов, чтобы не прозевать этот момент. Наши, конечно, тем же занимались у берегов США. Лейтенант С. был выпускником таллинского училища ММФ, семь лет проплавал на судах, приписанных к Владивостоку, а теперь вот командовал артиллерией противолодочного корабля.
В один из предосенних дней флотилию подняли по тревоге, один из кораблей засёк вражескую лодку вблизи от базы. Корабль нашего героя тоже снялся с якоря и устремился к выходу из Авачинской бухты. Слева остались знаменитые скалы Три брата, впереди океанский простор. Турбины со свистом набирали полные обороты, а за кормой поднялся высокий бурун. Скорость перевалила за 30 узлов, корабль летел, срезая верхушки волн. Впереди мчались ещё два корабля, на одном из которых нес свой флаг сам командующий.
И вдруг, с этих слов всегда всегда начинается приключение, корму корабля тряхнуло, и он резко покатился вправо. Хорошо, что узкость уже успели проскочить. Ход замедлился, и вскоре легли в дрейф. Командир механической части оделся в гидрокостюм, вооружился баллонами с маской и прыгнул за борт. Минут 15 он провёл под водой, а вынырнув доложил:
- Правое перо руля провернулось на баллере и правый же винт ударил по нему лопастями, погнув их при этом.
Это нужно было понимать так, что рулевое управление вышло из строя, а корабль своим ходом идти не сможет. Командир, доложив о произошедшем начальству, получил указание дождаться спасателя и следовать у него на буксире в базу.
На этом неприятности для флотилии не закончились. Тот корабль, что имел на борту командующего флотилией, едва не затонул вообще. Там бортовой кингстон практически отвалился. Образовалась большая течь. Её смогли кое-как заделать, но воды принято столько, что образовался солидный крен. Командующий вынужден был перебраться на другой борт. Остальные корабли и вертолёты продолжили поиск "вражеской" подлодки, а неудачники, один с креном на борт, другой на буксире, возвращались в базу.
А народ, он ведь всё видит, от него ничего не скроешь. От народа городского позже и мы узнали, что во время героической схватки с американской подлодкой были подбиты два корабля. Но и врагу досталось. Вот так невольно попадают в герои. А ведь если бы ремонт этих кораблей был бы сделан качественно в своё время, то и истории этой не было бы. Но,- это кабы...


БОЕВАЯ ТРЕВОГА
Получил я повестку из военкомата с приглашением посетить военные сборы в части, которая базировалась на военно-морской базе Б. Мой старший коллега по работе, в прошлом тоже морской офицер запаса, а теперь уже убеленный сединой отставник, за рюмкой кофе поведал историю, которая случилась там во времена его пребывания на подобном мероприятии.
А дело было так: в ходе летних учений объявили по военно-морской базе боевую тревогу, а одно из подразделений морской пехоты получило особое задание - проверить несение службы в воинских частях. Методы проверки - на усмотрение "диверсантов". Спящую вахту нейтрализовать, но бить не больно, от недремлющей вахты уходить, желательно без потерь. В результате этой акции была захвачена почти половина частей гарнизона.
- Да, много звезд полетело тогда с погон - задумчиво закончил он свой рассказ
И вот, я на БРК проникаюсь духом служения флоту. Среди прочего офицерам резерва вменялось в обязанность нести службу в качестве дублера дежурного по дивизиону. В ночное время дублеру доставалась "собачья" вахта, с нуля до шести утра. Очередное мое дежурство пришлось как раз на время, когда по базе была объявлена традиционная боевая тревога.
Дивизион наших катеров располагался в ковше, вырытом земснарядом: Т-образный наплавной причал выходил на площадку метров 20 на 20 перед ажурными сварными воротами, возле которых располагались будка дежурного и грибок караульного. Все это вплотную к воде окружено высоким деревянным забором.
Подходя в полночь к будке я обратил внимание на караульного матроса: обычно они подпирали грибок забросив автомат на плечо, а этот стоял, нет не стоял, а вертелся волчком посреди площадки держа автомат на изготовку. Дежурный офицер по традиции пожелал спокойной вахты и между прочим, без каких-либо объяснений, посоветовал мне не высовываться из будки и, упаси Господь, подходить к забору. В этот момент и всплыл в памяти рассказ коллеги, и я выслушал советы старшего товарища с серьезностью.
Время тянулось архимедленно. Матрос продолжал танцевать. Уже стало светать, когда захотелось по малой нужде. А выйти, представьте себе, не решаюсь. Совпадение рассказа о прошлых событиях и настоящая ситуация взяло свое. Сам видел, морпехи - ребята крутые, их даже патруль не трогает, а вежливо просит... В конце концов физиология обострилась настолько, что стал перед выбором: или мочиться в штаны, или рискнуть выйти из будки. Решил рискнуть. Да и караульный, надеюсь, не даст в обиду...
Дежурный офицер, как положено, явился в шесть утра и деланно бодрым голосом полюбопытствовал, как дежурилось, на что ответствовалось - без проишествий.
Хороший, видно, тогда преподали урок служивым, что по сей день, из поколения в поколение, передается порядок несения службы на военно-морской базе во время боевой тревоги.

БОГ МИЛОВАЛ
Так говорят в тех случаях, когда беда совсем рядом была, но всё же чудом каким-то всё обошлось.
Случилось это на службе военной. Призванный из торгового флота штурман, на корабле возглавил артиллерийскую боевую часть. Учиться пришлось всему заново, времени со дня окончания училища прошло много, да и учили военному делу в гражданском заведении не ахти как. А техника тут была новой, мало знакомой даже кадровым офицерам. Вот и пришлось теперь саму эту технику осваивать с помощью своих же подчинённых матросов и старшин, а теорию, правила стрельбы и другую документацию - штудировать самостоятельно. Многое подсказал и флагманский специалист, очень толковый и спокойный офицер. В частности, он посоветовал:
- При каком-либо происшествии по артиллерийской части, сразу же мне докладывай, а не командиру. Мы разберёмся сперва сами в чём тут дело. А те сразу шум поднимут, фитили вставлять начнут и правым, и виноватым!
Не без ошибок и проблем, но постепенно освоил и эту, не основную свою профессию, бывший штурман. Учебные стрельбы проходили уже успешно. Но вот однажды.была поставлена задача провести стрельбу по воздушной учебной цели в ночных условиях. На борт прибыл представитель штаба флотилии. Снялись с якоря и вышли из Авачинской губы в океан. Прибыли в заданный район в назначенное время, авиация подтвердила участие в учении. И вот с самолёта сброшена ракета-цель. Центральный артиллерийский пост подтвердил, что цель захвачена на сопровождение, ещё пара секунд и нажата кнопка цепи стрельбы. Заработали спаренные орудия двух башен, носовой и кормовой, палуба под ногами ответила толчками.
Учебная цель поражена, доложили из центрального. Башня на корме тоже бодро доложила об окончании стрельбы, а вот голос старшины из носовой удивил какой-то неестественностью. Нужно выяснить, что там. Но, для начала наш командир БЧ-2 бегом поднялся на открытый мостик, спросил у представителя штаба (так положено) разрешения обратиться к командиру корабля и доложил об успешном окончании стрельбы. Потом добавил:
- Разрешите лично осмотреть установки?
Получив "добро", поспешил на бак к носовой башне. Старшина был бледен и только молча указал на казённую часть левого орудия, где на повреждённом механизме автоматической подачи лежал изуродованный заряд. Соображали теперь вместе и быстро. Гидравликой подали ствол назад и вынули заряд. Он оказался "практическим".
- За борт его - быстро приказал командир БЧ. Потом успокоил старшину и попросил пока никому и ничего об этом не говорить. На мостике снова доложил командиру корабля, что стволы осмотрены, замечаний нет. Корабль уже шёл полным ходом, возвращаясь в базу.
Повезло всем этим ребятам вот в чём. Тогда существовал брежневский лозунг "экономика должна быть экономной". Это касалось и военных, а потому при стрельбах количество зарядов было велено сократить на 20 процентов, и чередовать их так: два заряда боевых, один практический. В этом, последнем, вместо снаряда была болванка и взрыватель с опилками вместо боевой начинки. А при этой стрельбе произошла поломка небольшой детальки в механизме, который выбрасывает стрелянную гильзу из орудия. Следующий же заряд был автоматически подан и он врезался в оставшуюся гильзу, расплющив взрыватель. Счастье, что это оказалась как раз болванка. Иначе... и думать страшно!
Потом долго штурман-артиллерист вместе с флагманским специалистом рассуждали, глядя на сломанную деталь, величиной с мизинец, ну чего это она вдруг сломалась. Так ни к чему и не пришли. Не было ничего подобного на таких артустановках до этого, не было и потом. Орудие привели быстро в порядок, благо были запасные части. Высшее начальство, ничего не узнав, спало спокойно. Всем повезло, и слава Богу!

БУНТ НА КОРАБЛЕ
Всем служившим известно, что такое военые сборы и относятся к ним по разному. Одни считают их потерянным временем, другие - эдаким мальчишником. С другой стороны для штатных офицеров эти "партизаны" - лишняя головная боль. Доверить им службу рискованно. Куда бы их от греха подальше?..
Вот такой случай произошел на сборах, в бригаде ракетно-торпедных катеров военно-морской базы Б. По программе требовалось расконсервировать дивизион плавединиц. Волей начальства бригады призванный лейтенант запаса был направлен на единственный в дивизионе модернизированный катер на должность командира БЧ-2.
Когда резервисты ввели корабль в строй, стали наблюдаться странные явления: день - день через день откуда-то появлялись срочнослужащие во главе со своими офицерами. Эта, с позволения сказать, шайка по-хозяйски располагалась на боевых постах, нещадно проворачивала технику, которую резервисты вместе с заводскими мастерами приводили в порядок в процессе расконсервации, и с выходом в море отрабатывала какие-то задачки. Свои же в это время вынуждены были только наблюдать за этим произволом и валяться по койкам в кубрике, поскольку на боевые посты их не допускали. Единственным утешением для них было получение бортпайка N 3 за пребывание в море более двух часов.
Такое положение дел часто обсуждалось при перекурах на полубаке. Обратились моряки и к непосредственному начальству, сиречь командиру БЧ-2. Начальство решило донести эти настроения до сведения комдива, поскольку штатный командир корабля отсутствовал. На очередном собрании офицеров дивизиона на его вопрос, есть ли у товарищей офицеров что-либо сказать, лейтенант, испросив разрешения, кратко выразился:
- Бунт на корабле.
- ???
Выслушав речь лейтенанта, начштаба, иже с ним комдив, в горячих выражениях усомнились в наличии дисциплины на корабле, а также умении резервистов управлять техникой и оружием на уровне срочнослужащих, тем более лучших специалистов бригады.
- Сейчас их можно рассматривать как сверхсрочнослужащих. В машине резервисты трудятся в полную силу без помощи "варягов" - выложил офицер свой козырь.
Аргумент весомый - сверхсрочников уважали.
Успешно прошли традиционные летние учения, в начале которых артиллерийские автоматы катера были заряжены полным боекомплектом.
Спустя некоторое время снова прозвучала привычная команда:
- Корабль к бою и походу изготовить! - но на борт поднялись только секретные ребята-радисты с громоздским ящиком ЗАС. Катер был флагманом дивизиона, а начштаба, исполнявший обязанности командира, горячим на выражения человеком.
С выходом в район полигона по громкой связи последовал приказ:
- Сбить американскую планирующую бомбу!
Голос комдива добавил:
- Из Вьетнама!.. Отличившимся - окончание сборов на неделю раньше.
Реальные стрельбы по реальной цели, да еще с многозначительными обещаниями!.. "Партизаны" воспряли духом!
Будучи по расписанию на посту управления артстрельбой лейтенант наблюдал, как сверхсрочнослужащие работают. Не разойдутся ли их слова с делами. Два оператора стрельбовой РЛС, ребята без малого двухметрового роста, своими руками-маховиками буквально обняли широкую стойку управления.
По инструкции задача оператора - поймать указанную цель в вилку и удерживать ее один - на грубом экране, другой - на точном. Все просто. Их реплики между собой здесь приводить неуместно...
Только артиллерист за пультом управления автоматами, казалось, дремал. Почуствовав сверлящий спину взгляд командира, он прокричал сквозь гул главных двигателей:
- А я уже стреляю! - и показал на нажатую ногой педаль, и попутно напомнил - два километра!
По вибрации от автоматов стало ясно, что цель - на дистанции максимальной дальности стрельбы.
- Цель поражена! - доложили с вертолета-наблюдателя.
- Дробь! Отбой! - скомандовала громкая связь.
Хотел было командир БЧ-2, перекуривая с ребятами на баке после выхода в море, похвалить подчиненных за умелую работу, как неожиданно для себя узнал, что многие служили на других типах кораблей, а эту технику и оружие освоили здесь.
- Большой разницы нет, было бы желание. - философски заключил один из героев дня.
К сожалению внесрочного окончания сборов никто не получил, несмотря на все усилия комдива. В верхних кругах командования бригады сослались на какую-то формальную закорючку. Часто награда не находит героя, увы, не только на флоте, и не только в те времена!

ПОСЛЕДНИЙ РЕЙС
Можно по-разному понимать эти слова: это может быть и последний рейс моряка на теплоходе перед уходом в отпуск, и последний перед уходом на пенсию. Но, возможно и теплоход уже своё отходил, и он напрвляется к причалу, где корпус его будет превращён в металлолом. Однако бывает так, что жизнь и моряка, и его теплохода обрывает трагический случай, определивший им не вернуться из теперь уже, действительно, последнего рейса.
С механиком Володей П. я познакомился на сборах офицеров запаса. Нам предстояло оживить на краткое время эсминец, стоявший на консервации в одной из гаваней Таллина. Под руководством небольшой группы кадровых офицеров и мичманов, "партизаны", так именовали запасников всех званий, сделали свою работу, как могли. Эсминец "Стойкий", наверное в последний раз, задымив трубами, рассекал "стальным форштевнем свинцовые воды Балтики", -как говаривал наш преподаватель артиллерии в училище каптри Кирьянов. Провели артиллерийские стрельбы у острова Найссаар, а затем сходили в Лиепаю, где провели противолодочные учения. Начальство осталось довольным, ну а мы успели подружиться и встречались позже ещё не раз. Володя трудился на рыболовных траулерах, а я на пассажирских паромах. Он дорос до должности старшего механика, а я и до того уже носил капитанские нашивки. Потом узнал я, что Володя трудится в Норвегии на судах обслуживающих нефтепромыслы. Наступили времена, когда наш флот стал ненужным правительству, моряки разбрелись по судам разных флагов.


Эскадренный миноносец проекта 30-бис. Рис.С.Смолякова
Но вот пришла пора мне уйти на пенсию, я постарше Володи был, да и ему захотелось перебраться ближе к дому. От друзей узнал, что через неделю Володя будет в Таллине, стали готовиться к встрече после долгой разлуки. А тут новость передают - в северной Атлантике погиб теплоход. В газетах напечатали список погибших, но я знакомых имён там не нашёл. Звоню другу, хотел уточнить место встречи с Володей, а тот ошарашил меня страшной новостью - нет больше Володи!
Оказалось, что стармех на погибшем судне внезапно заболел и Володю уговорили сходить вместо него в короткий рейс на Исландию. Потому в списке экипажа была указана фамилия постоянного стармеха, а не Володина. Короткий рейс оказался ещё короче, чем думали. Сильный шторм, смещение груза и быстрая гибель судна. Вертолётчики смогли поднять из воды только троих членов экипажа. Из машинной команды погибли все. Володя думал, что это будет у него последний рейс, и он, увы, таким оказался в самом прямом и трагическом смысле.
Стоя на берегу, я часто наблюдаю парящих на ветру чаек, и думаю о том, что возможно какая-то из них стала его душой. В это верили прежние поколения моряков, а почему бы и нет?
БАРТЕР
Было это в Африке, точнее, в Народной Республике Ангола. На рейде её столицы Луанды, стоял на якорях советский комплекс для ремонта рыболовных судов.Состоял он из пришвартованных друг к другу плавучего дока, плавмастерской и базового судна, т.е. несколько переоборудованного большого морозильного траулера. Небольшой морской буксир, приданный сюда же, заводил в док суда и кроме этого обеспечивал комплекс пресной водой и другим снабжением. Трудились здесь в основном рабочие судоремнтного завода из Таллина, но бывали специалисты так же калининградские или одесские. Срок контракта обычно был равен году. Начальство жило в квартирах на берегу вместе с жёнами, остальные ютились в каютах, видя своих женщин только в мучительных снах. Долгая разлука - испытание не из лёгких. И всё же людей ,желающих сюда попасть было очень много, привлекала зарплата в валюте. За год можно было заработать на автомашину или на взнос за квартиру в кооперативном доме, а это было мечтой простого нашего человека в те времена. Стоило потерпеть и попотеть в жаре тропиков, рискуя ещё и здоровьем, ибо здесь гуляют холера с малярией.
Заработанные, таким образом,деньги берегли для дома, для семьи. Но ведь и здесь иногда хотелось попить холодненького пива, это так приятно в жару, купить фруктов и каких-то мелочей себе на местных базарчиках. Как быть? Небогатый, зато изобретательный, наш народ придумал для этого много способов. По совету тех, кто уже бывал в этих краях, люди привозили с собой побольше таких вещей, как одеколон, компактные электротовары вроде бритв или электрокипятильников, часы и фотоаппараты. Всё это на родине стоило тогда не очень дорого, зато здесь выгодно обменивалось на местную валюту "кванзы" (официальный курс был очень уж завышен) или на желаемый товар. Кроме того умельцы плели из синтетических тросов или упаковочной ленты такие прекрасные изделия, как разноцветные корзины, мочалки и т.п. для того же обмена. Кто-то обменивал у моряков с ремонтируемых судов местный кофе на электролампочки, мыло или продукты. Всё это тоже шло на базары, где совершался обмен, чаще именуемый, на принятом у моряков языке, словом "change". Позже появилось и выражение "бартер".
Рыбаки из экипажей судов, стоящих в доке, тоже хотели чуточку расслабиться, вкусить местных напитков и плодов. Но у них не было таких знаний местного рынка и связей на берегу. На помощь приходил кто-то из работников комплекса. Обращались обычно к коллегам, механики к механикам, матросы к матросам. Ну а капитаны, обладавшие чуть большими возможностями, шли обычно к капитану буксира. Тот не отказывался помочь в этом деликатном деле тем, кто занят нелёгким трудом в океане. Теперь можно уже и рассказать о том, что тогда делалось скрытно, ибо ещё не наступила официально "рыночная экономика".
Капитан буксира обычно спрашивал у коллег, чего бы им хотелось и что они могут предложить для "бартера". Основным товаром бывали мука или сахар, бывала и рыба из "прилова". Всё это, не афишируя, доставляли на борт буксира. А часа в два ночи к борту буксира, из тьмы тропической ночи, подлетала остроносая лодка с мощным мотором "Mercury". Управлял ей темнокожий и улыбчивый парень Петрусиньу, носивший при себе пистолет ПМ и потому, наверное, воображавший себя местным "мафиози". Он слегка владел английским, а капитан буксира чуть освоил здесь португальский, так что объяснялись без проблем. Лодка с товаром опять исчезала во тьме, чтобы через пару часов вернуться уже с выполненным заказом, т.е. со спиртным, кофе и фруктами.
С пресной водой в Луанде было не просто. А на рыбацких судах и подавно, поэтому рыбаки-капитаны с удовольствием на борту буксира принимали душ. Ну а после помывки душа просит влаги. Капитан буксира старался предложить друзьям хороших испанских вин или немецкого пива, что в жару полезнее, но и без крепких бренди или виски не обходилось, русские привычки брали всё же верх. Когда гости здорово уж хмелели, хозяин потихоньку убирал лишние бутылки со стола в салоне. На утро обычно гости снова заявлялись на буксир, слегка помятые и с больной головкой. Здешний капитан тут же предлагал поправить здоровье.
- А у тебя что-нибудь есть ?- спрашивали с надеждой.
- Не у меня, а у вас. - отвечал тот, доставая из холодильника, оставшуюся со вчерашнего вечера, часть спиртного.
Все были рады и довольны, голова вскоре прояснялась, настроение было бодрым вновь. Потом суда опять уходили в океан за рыбой, а рыбаки долго ещё вспоминали краткие минуты отдыха в Луанде. Ну а буксир и его небольшой экипаж встречали других, иногда оказывая им тоже помощь в "бартере". Такова была там и тогда жизнь, зачастую не совсем похожая на ту, о которой писалось в газетах, но всё же такая интересная. Ведь мы были тогда значительно моложе!
ПОБЕГ
Распад такой державы, как Советский Союз, был неожиданностью даже для тех, кто этого сильно хотел. О том, кто в этом виноват, почему это произошло, спорили и ещё будут спорить долго и много. А каково было тем, кто в это время находился, по разным причинам, далеко от родных берегов? Ведь тогда во множестве иностранных портов находились экипажи наших судов, во многих странах работали наши специалисты. И в один момент все они перестали быть гражданами внезапно исчезнувшего государства, не имея ещё документов тех стран, что возникли на месте СССР.
Никто из этих людей не знал толком, что твориться с их родными и близкими на родине, как самим вернуться теперь домой. Вот такими бедолагами оказались и работники, теперь уже "несоветского", судоремонтного комплекса в далёкой Анголе. Тем из них, кто отработал в этой африканской республике год, нужно было возвращатся домой. Принадлежал комплекс Балтийскому судоремонтному заводу, что находится в Таллине. А Таллин стал теперь столицей независимой Эстонии. Самолёты оттуда в Анголу уже не летали, да и судоходная линия на Юго-Западную Африку перестала существовать. Кое-кто, на свой страх и риск, отправлялся в одиночку на чужих теплоходах через третьи страны. Но основная группа ещё ожидала. И вот, принято решение перегнать в Таллин базовое судно комплекса, и людей перевезти, и кое-что из оборудования. Было пока не ясно, сохраниться ли этот комплекс в Анголе вообще.
Хорошее решение, да осуществить его не так уж и просто. Судно старое, оно простояло на якорях несколько лет, обеспечивая комплекс электроэнергией и холодильниками, а палуба использовалась, как склад и ремонтная площадка. Но это проблема техническая и решимая. А вот с оформлением судовых документов сложнее. Часть из них находилась в администрации порта и получить их обратно, при здешней бюрократии, при неясном нашем правовом положении, было делом практически безнадёжным. На совещании руководства комплекса и командования судна было решено испробовать проверенный метод подкупа. Взятка - она и у нас многое решает, а уж в Африке тем более. Поскольку старый капитан из рыбаков языками владел слабо, провернуть операцию предложили одному из возвращающихся, тоже моряку, да ещё и проработавшему пару лет в здешних местах, знавшему, что и почём. Назовём его, скажем, Виктором.
Деньги собрали из добровольных взносов лиц заинтересованных, т.е. тех, кто спешил поменять жару на балтийскую прохладу. Виктор, для начала, отправился в управление порта. Переговорив с чиновниками, выяснил, что в принципе они готовы оказать такую услугу. Платой за передачу документов должно стать продовольствие в виде мороженой рыбы, кур, пива. Оговорено было время проведения обмена. Теперь Виктор с двумя помощниками двинулся на базар, именно там, а не в официальных магазинах, можно было приобрести всё необходимое. И доллары здесь шли по реальному курсу. На следующий день, загрузив в машину товар, снова отправились к управлению порта. Но тут возникла проблема, портовый клерк объяснил, что пока начальник не уйдёт, документы не забрать. Время шло, на улице жара, товар стал падтаивать. В конце концов обмен состоялся, документы на руках. Но поставить в паспорта штампы об убытии из страны чиновник отказался. Тогда Виктор взял часть продуктов обратно и велел водителю гнать из торгового порта в рыбный. Там, другой чиновник, приняв дары, без проблем проштамповал паспорта. Мокрые от жары и волнений участники операции добрались, уже на катере, до комплекса. Теперь необходимо незаметно покинуть на судне порт, ведь отход оформлен незаконным, честно признаваясь, путём.
К вечеру основные приготовления завершили, отданы лишние швартовы, электрокабели, раскреплен груз и опробован главный двигатель. В четыре часа утра отдали последние концы и стали выбирать якоря. Тихо, без прощальных гудков, судно отошло от комплекса в темноте, рассвет ещё не наступил. С дока и плавмастерской махали руками те, кто ещё оставался в Анголе. С кормы уходящего судна им молча махали другие, прибывшие сюда из СССР, и направляющиеся сейчас в новую, неведомую пока страну, но где давно ждут их родные люди.
Они добрались благополучно, но у многих других моряков, оказавшихся в то время на чужбине, судьба оказалась куда трагичнее.
Моряки рассказали о себе. О миллионах людей, оставшихся тогда вне новой России, наверное расскажут другие.