О РОДИНЕ О СЕБЕ И О СГИНУВШЕМ РОДЕ ПРОДОЛЖЕНИЕ 5

Упразднив княжества, Витовт вместо потомственных русских князей посадил послушных наместников. Теперь польский язык и польское культурное влияние играет все большую роль в среде литовской и русской аристократии. Часть русской аристократии принимает католицизм, но большинство остаётся верным православию, языку и культуре. Так в большом и мощном литовско-русском государстве возникает национально - религиозная вражда.
– В новом государстве создались обстоятельства, дурно отзывавшиеся на его политическом могуществе. Вследствие национального и вероисповедного внутреннего разлада Литва начинает клониться к погибели в то самое время, когда она достигает, казалась бы, полного расцвета сил – заключает историк С. Ф. Платонов.
Усобная борьба за великокняжеский престол между русской партией и Сигизмундом - ставленников панов закончилась победой Сигизмунда. Теперь привилегии на занятие высших государственных должностей существовали только для католиков. Так к унии государственной была добавлена ещё и уния церковная. Этим Сигизмунд возбудил ненависть русской знати и был убит заговорщиками. Великим князем литовским и королём польским был избран Казимир Ягелончик. Русская аристократия, возмущенная унией составила заговор против короля, но он был раскрыт, главные зачинщики казнены, а предводитель промосковской партии - князь Бельский бежал в Москву. Примеру Бельского последовали многие русские князья. Так начался распад великого княжества из-за отъезда русских князей к Москве. Этот отток был узаконен юридически «по старине» - древнему русскому «праву боярства на отъезд», или по так называемому «рыцарскому праву смены неугодного сюзерена».
Эпохи, как и люди - смертны. Почти одновременно сходят с исторической сцены Новгородское вече, Большая Орда, и самостоятельная Литва, превратившаяся в окраину королевства польского. На европейской карте появляется новое суверенное государство, названное государем Иоанном III Россией. Освободившаяся от трехсотлетнего ордынского ига Россия расправила свои плечи от Наровы и до каменного пояса Урала. В результате продуманных и умело проведённых земельных и судебных реформ Россия быстро набирала силы, богатела и отстраивалась. Москва с жадностью воспринимала все ценности эпохи европейского средневекового Возрождения и строилась заново, теперь уже не деревянной, а «белокаменной». При государе Иоанне III с древнерусской традицией вечевой вольности и княжеских усобиц было покончено. Заменили их нормы поведения заимствованные у монголов: дисциплиной, этнической терпимостью и глубокой религиозностью. Главными цементирующими силами в новом государстве стали Православная Церковь, единый государственный язык и Государь Всея Руси.

Напротив, борьба внуков Гедемина за престол Литвы – это цепь убийств, предательств, измен, а стремительный взлёт государственности Литвы кончился окончательным присоединением её к Польше. А всё из-за того, что титульная нация, подогреваемая национальным чванством правителей, погрязла во внутренних противоречиях с национальным большинством, состоящим из русского населения. Не желая, мирится с неравенством, одно за другим западные русские княжества порывали с Литвою и уходили под власть Москвы.
На этой ноте заканчивался конспект моей неудавшейся лекции. Оказалось, что её содержание не соответствует духу времени, а тема оказалась "неактуальной и идеологически неверной". Даже сегодня, на девятом десятке лет, мне не хочется расставаться с полюбившимися с подросткового возраста героями. Как старым друзьям, радуюсь я каждой исторической строчке с поминанием имён князей литовских - русских Довмонта, Андрея и Дмитрия. Эти имена прочно заняли в моей памяти место рядом с Ярославом Мудрым, Александром Невским, Дмитрием Донским. Мои герои порою заблуждались, бывали излишне гневливы, и не всегда правы, но крепко держались заветов православия, могли прощать обиды, хранили веру, слово и рыцарскую честь. У литвинов Довмонта, Андрея и Дмитрия Ольгердовичей русского духа оказалось больше, чем у иного русского князя, бахвалящегося своей родословной от Рюрика. Девизом на боевых хоругвях Александра Невского, Дмитрия Донского, Довмонта и братьев Ольгердовичей был православный крест. Став под сень креста, эти защитники земли русской не сразу и не вдруг стали такими. Православие и преданность земле Русской зрело и укреплялись в их душах под влиянием подвижников русской Церкви митрополитов: Кирилла, Святого Петра, Алексия и Сергия Радонежского.

Посмеиваясь и теребя кончик римского носа, дядюшка выговаривал юнге: - Юность обычно склонна к преувеличениям. Как опара из горшка, из тебя так и прёт щенячья восторженность перед идеализированными тобой героями. А они вовсе не нуждаются в подобной любви и таком поклонении. Вспомни Евангельскую заповедь: «Не сотвори себе кумира…». Принимай их такими, какими их сделала эпоха, вовсе не святыми, а живыми людьми со всеми страстями, ошибками и заблуждениями.
На такой ноте закончился я конспект лекции об историческом прошлом двух ветвей одного народа, об их предводителях и общих врагах и о тяге к воссоединению, которое и могло бы состояться при одной из трех попыток:
Если бы скоропостижно не скончался сын короля Галицкого Данилы в 1266 году.
Если бы бес не попутал великого князя литовского Ягайло, и он не порвал своей помолвки с дочерью великого князя московского Дмитрия Ивановича в 1382 году. Прояви бы Дмитрий Иванович побольше такта и дипломатической изворотливости, он не потребовал бы от Ягайло шокирующего требования Москвы целиком «Быть в её воле».
Если бы не провалился заговор русских князей против короля Казимира под водительством князя Бельского в 1480 году...
Но, повторимся:- история не любит сослагательных наклонений, а бес как ладана боится согласия в православном мире!
Так и продолжали жить в разводе две ветви одного народа, некогда вышедшего из единого лона - Киевской Руси. Подобно детям, не поладившим в песочнице, они то ссорились, то замирялись, то опять ссорились. И всё из-за корысти и честолюбия своих предводителей, а то и просто из-за дамских капризов музы истории Клио. Если Клио и бралась рассудить, в чём причина разлада и кто виноват, она, как давняя мастерица двойных стандартов, сводила объяснения к упрощённому выводу:- беда, в том, что не сошлись де родственники характерами! Известное дело:- вместе тесно, а врозь скучно! Хотя не секрет, что житель Белой Руси отродясь покладист и терпелив, а чтобы завести москаля и вытащить его из берлоги, его надобно предварительно хорошенько "раскочегарить". Остыв же, он быстро забывает обиды. Поэтому, кто из двоих больше прав или виноват, рассудите сами по совести, но не по законам нашего времени.
Конспект моей лекции лежал на столе зав. учебной частью. Ожидая окончательного приговора, я подпирал стену нижней частью спины и теребил ленточки бескозырки. То, что я услышал, запомнилось на оставшуюся жизнь.
- Как же, прочитал! Можно полагать, что писано сие камикадзе. О чём только думал твой дядюшка? Он что запамятовал, как Энзейштейну за фильм об Иване IV Грозном мозги вправили?
- Дядя в деревне, пчёл на зимовку устраивает. Он не виноват. Он только книги доставал, а писал я один, по ходу дела смекнул юнга, как надёжнее откреститься от групповухи.
- Как бы пчеловоду не схлопотать зимовку туда, куда Макар телят не гонял. Здесь - завуч ткнул пальцем в тетрадку - оспаривается официальная точка зрения на историческое прошлое России. А вопрос о западной ветви родственных народов уже навеки решён в 1939 году и бессмысленно к нему возвращаться.
- Всё дело в том, что корни моего отца восходят к шляхетству Полоцкой земли, а по линии матери - к терскому казачеству, и в моей психике не редки проявления вывихов то одной, то другой крови - заюлил юнга. - Дядя говорит, что главная вина моих умственных заскоков живучесть генов наших заводных предков. Мне же просто хотелось узнать, что пишут и думают о жизни наших западных пращуров известные русские историки. История казачества - тёмный лес и плохо исследована, поэтому ждёт своего описания специалистами. А по истории Белой Руси сохранилась масса материала, недостаточно освещённого в школьных программах. Из случайно попавших в мои руки материалов наглядно просматривается, как у заурядного ландскнехта-литвина вызревало патриотическое сознание, выросшее до радетеля за землю русскую. Это хорошо прослеживается в жизнеописаниях Гедеминовичей, Довмонта и сотен других безымянных их соратников,- оправдывался я.
- Тем не менее, лекция отменяется - поставил точку ещё один "тёртый жизнью калач"- мой тебе совет, сынок, спрячь тетрадку и не показывай её до лучших времён.

ТЕМА СТАНОВИТСЯ АКТУАЛЬНОЙ:- Кто мы? Откуда мы? Чаще и настойчивее возникают эти вопросы.
Минуло более полувека, но лучших времён я так и не дождался. Правда, уже не та идеология нынче насильничает над историей. Теперь история сама, как продажная девка согласна лечь под борзописца. Пишут нынче, что хочу и как хочу, лишь с оглядкой на обеспечивающего издание, и главное, был бы доволен заказчик.
Конспект моей лекции не дожил до лучших времен и сгинул. Когда и где, сам не помню. В памяти остались лишь имена, позабыть которые невозможно, отдельные эпизоды из суматошной жизни героев моего детства да редкие судьбоносные даты. Целая жизнь минула с той, неудачной попытки рассказать сверстниками версию на исторические связи двух ветвей одного народа, бытовавшую у «могикан» прошлого века, каким и оставался мой дядюшка. Но не довелось. Не актуальная тема! - приговорила эпоха. Зато прошлое нежданно приобрело актуальность в моём семействе. К увлечению юности вернула дочь, порадовав меня приходом на смену безучастной и безликой массе «Ивашек, не помнящих родства, личностей, которым не безразлично знать: "Кто мы? Откуда мы? и зачем пришли в этот мир? Нелишне сегодня вспомнить слова из дневника выдающегося историка Ключевского:
- Изучая дедов, узнаём внуков, то есть, изучая предков, узнаём самих себя. Без знания истории мы должны признать себя случайностями, не знающими, как и зачем пришли мы в мир, как и для чего в нём живём, как и к чему должны стремиться…».
В последнее время по РТВ не раз демонстрировали документальные ленты из жизни известных в стране людей искусства, занятых поиском своих фамильных истоков. Их открытия поражают неожиданностями и привлекают прямо таки детективными сюжетами. Обращение ко времени прошлому всё больше становится характерной чертой времени настоящего, а общество наконец пришло к выводу, что генеалогические связи с предками играют немаловажную роль в становлении характера поколений. По утверждению учёного Н. Гернета человек начинает получать воспитание ещё за сто лет до своего рождения. Иначе говоря, в основу воспитания человека кладется прошлое предков, летопись событий родины и ещё до конца непонятая, и не всеми признанная, так называемая генетическая память поколений. Память эта заложена в глубоких слоях человеческого подсознания в виде закодированного памятного фонда, как результат жизненного опыта прошлых поколений. Эта инстинктивная память клеток и организма в целом, как автопилот автоматически ведёт нас через все проявления жизни, управляя при этом сложнейшими регуляторами систем организма: нервной, химической, электрической…
Вот так! Под воздействием интереса дочери к предкам, а, следовательно, и к историческому прошлому, в котором они жили, воскресло и моё давнишнее увлечение родной историей, удачно названное поэтом «любовью к отеческим гробам».
Оказалась моя дочь наделена способностями завзятого следопыта. За новыми государственными границами ей удалось разыскать, давно растерявшиеся фамильные связи. В благодарность за такой подарок я поддался её понуканиям записать то, что известно мне о прошлом моих родителей и их предков, а за одно, и то, чем жил когда-то и я сам.
Начали мы с того, что разослали запросы по компетентным учреждениям на розыск исчезнувших из виду родственников, а дочь не переставала «рыть свою родословную» в интернете. Первыми «ласточками» оказались отписки, из бюрократических инстанций. А когда уже потерялись наши надежды, в домашнем почтовом ящике обнаружился пакет с интригующим обратным адресом ФСБ России. «Дело» подследственного открывала справка о реабилитации безвинно, и по явному навету репрессированного отца моей супруги, деда моей дочери.
Капитан Красной Армии Бачинский Ромуальд Станиславович вместо предписанного по закону и присяге исполнению воинского долга, всю войну без суда провел в ГУЛАГе по нелепому и из пальца высосанному обвинению: «шпионаж в пользу бело панской Польши». Кроме как польского происхождения за Ромуальдом Станиславовичем так и не обнаружилось иной вины. - Из таких "шпионов", как я - вспоминал Ромуальд Станиславович - горбативших всю войну на лагерных лесоповалах, можно было бы скомплектовать не одну, а сразу несколько полнокровных профессиональных армий. К вечернему отбою на нарах в лагерном бараке сбивались военспецы от всех родов войск, в званиях от солдата и до генерала. Все мы болезненно переживали неудачи на фронтах и поголовно готовы были тут же стать под ружьё в любом воинском звании.
Читая протокол допроса капитана РККА Бачинского, невозможно представить что-либо абсурдней этой казённой бумаги. Пребывающий в явных неладах с криминалистикой, следователь шьёт обвинение на слухах по известному базарному принципу ОБС – «Одна Баба Сказала». Даже не знаешь, смеяться или плакать надо. Не утешила нас и справка о полной реабилитации Ромуальда Станиславовича.
Спустя пару месяцев, в почтовом ящике снова обнаружился казенный пакет. Обратный адрес опять принадлежал ФСБ, но теперь республики Алания, бывшей Северной Осетии. В пакете обнаружилась копия уголовного дела по той же 58 статье на брата моего отца, бывшего командира эскадрона Первой конной армии Станислава Левковича. Дядя к счастью остался на свободе потому, что его дело оказалось в руках грамотного следователя, и обвинение было признанно недоказуемым. Оказывается, такое было ещё возможно в начале тридцатых годов, задолго до обрушившихся на страну повальных политических процессов.
Когда пришёл третий пакет с обратным адресом ФСБ, теперь уже из Нальчика, на меня стали коситься соседи по дому и по вполне понятным причинам, ведь им могли закрасться подозрения,- не являюсь ли я резидентом трех разведок, из трех бывших Союзных республик? Но нам было не до смеха. В «Деле» оказалась справка о реабилитации, на моего отца Левковича Вячеслава Иосифовича осуждённого в 1935 году на пять лет исправительных лагерей, а также протоколы допросов и показания свидетелей. Вчитываясь в пожелтевшие от времени документы, я так и не мог сообразить за какие грехи моему отцу, и ещё троим членам семьи ломали жизнь? Выцветшие чернила, полуграмотный язык, неразборчивый почерк обер - уполномоченного Бергмана, трудно поддавались расшифровке, а глаза мутили невольные слёзы. Их не под силу унять не раз трёпанному атлантическими штормами старому морскому волку. Чьи-то жёсткие, костлявые пальцы не поддаваясь ни валидолу, ни карвалолу, ломали моё горло. Хотелось закричать, вскочить и немедля, дать кому-то по его гнусной харе.
- Значит, вот так стряпались политические процессы! Так шились из пальца высосанные дела, а в лагерях гнили невинные люди! Так поддонки били разрывными пулями в упор и наверняка. Били в первую очередь по тем, кто не дрожал, не шептался за углами, а честной критикой хотел помочь бороться с искривлениями власти на местах. Такое возможно только лишь "в стране рабов", где новые господа из оборотней и недоучек, ханжески упражняясь в словоблудии, творили беспредел, прикрывшись маской: "Слуга народа!"
С лупой изучаю каждую строку протокола допроса и пытаюсь вникнуть в суть дела. Шёл 1935 год. Только что отменили карточную систему. Коммерческие цены, т.е. нерегулируемые государством цены на продукты питания, разом взвинтились втридорога. Руководство железной дороги повысило себе зарплату в пять раз, а рабочим и служащим добавили от 20 до 50% к зарплате. Нелепо выглядит то, что наиболее квалифицированная группа специалистов - радиооператоров, принимающие азбуку Морзе на слух, получила добавку лишь в 20%, зато телеграфисты, читающие машинописный текст с бумажной ленты телеграфа, получили наивысшую добавку в сетке зарплат. Чтобы исправить вопиющую несправедливость, группа радиооператоров станции Прохладная выступила с инициативой коллективного ходатайства перед руководством дороги об упорядочении зарплаты. Мой отец оказался застрельщиком. Посланная отцом по внутренней железнодорожной связи, телеграмма состояла из точек и тире азбуки Морзе. Телеграмма была понятна только радистам, но вопреки логике расценивалась в суде в качестве «прямого доказательства открытого и публичного выступления против советской власти». Да и в самом тексте не видно даже намёка на антисоветские призывы. Полностью и без купюр привожу текст этой злополучной радиограммы.
«Товарищи радисты! Пишите начальнику отдела связи и электротехники Управления Северно-Кавказской железной дороги заявления с просьбой причислить радистов к ведущей профессии, как числятся телеграфисты, работающие на быстродействующих аппаратах Бодо. Мы тоже посылаем заявление.
С приветом. Радиотелеграфисты станции Прохладная».
О том, что радисты не просили лишнего, выплывает из судебного процесса. Выясняется, что цена килограмма хлеба резко поднялась на 100%, когда зарплата радиотелеграфиста повысилась лишь на 20%. На месячную заработную плату квалифицированный радист мог купить 140 кг хлеба. При составе семьи радиста в четыре человека, на одного едока отпущено 1 кг 150 грамм хлеба на день. Но это всё! На приварок, чай, сахар, лекарства, одежду, коммунальные услуги и другие нужды денег просто не остаётся! Но ведь «не хлебом единым жив человек». И выходит вовсе не с жиру запросили прибавки к зарплате радисты.
Дорого обошлась отцу сорвавшаяся фраза:- Ну что ж, будем вместо хлеба кормить детей кукурузным чуреком. Оброненная при свидетелях она явилась основным доказательством антисоветских выступлений отца. По условиям того времени, в каждой компании сослуживцев затёрся собственный стукач, и следователь шьет дело на основании доноса. Обвинив отца в публичной антисоветской пропаганде, он и само «Дело» начинает вести так, будто следствию удалось вскрыть вражью вылазку недобитого класса.
Меня восхитило поведение отца. Понимая, что следователю доподлинно известна вся семейная подноготная, а отрицать очевидное,- себе дороже, отец и не пытается ничего скрыть:- Да, по национальности он поляк. Да, по происхождению он из дворянской семьи. Да, старший брат Викентий в первую империалистическую войну, движимый патриотическими чувствами, из студентов третьего курса университета перевелся в юнкерское училище и стал боевым офицером. Он и второй брат Иосиф ушли с белой армией за границу. Да, ещё один брат Евгений, в крещении Юзеф, был членом ВКП(б) с дореволюционным стажем и комиссаром политотдела по связи во Владикавказе, и "за сношение с бело бандитами" по постановлению ревтрибунала был в 1922 году расстрелян.
Но по основному делу ответы моего отца хорошо продуманы. Он никого из «компании организаторов телеграммы» не выдал, а взял всю вину на себя. И кроме него, не был привлечён и не пострадал ни один человек.
Строки, имеющие указание на дворянское происхождение отца, в протоколе допроса жирно подчеркнуты красным карандашом. А в графе «социальное происхождение»: где значилось - «из дворян», стояло три жирных восклицательных знака. Как это и бытовало в духе революционного сознания того времени, три восклицательных знака и предрешили приговор в полном соответствии с наставлениями "Демона" революции товарища Троцкого. Призывая к красному террору, Лев Давидович наставлял подручных:- Бывший мастер часовых дел из Бердычева или бывший провизор из Жмеринки, пустив кровь у дворянского отродья, убедится, что из дворянского нутра польётся не голубая, а алая кровь. Об этом «бесе – пассионарии» октябрьского переворота и гражданской бойни в России стоит сказать пару слов. Отец Льва Троцкого - Давид Бронштейн был скупщиком земель и владельцем громадных латифундий юга России. Сын спекулянта землевладельца - Лейба Давидович Троцкий сформировал свое мировоззрение на "Капитале" Маркса и был вторым после Ленина теоретиком и практиком большевистской партии. Он обладал магическим воздействием на массы и слыл пламенным трибуном. Чёрный паккард Троцкого мотался по самым ответственным фронтам гражданской войны. Пламенными речами товарищ Троцкий овладевал толпою и оперировал людьми не хуже экстрасенса Анатолия Кашпировского. Он мог зажигать массы плохо кормленных, плохо одетых, плохо обутых, и плохо вооружённых людей. Ради обещанного Рая на земле и счастливой, сытой жизни своих детей, эти массы поднимались и рвались в бой. И как ни странно, били сытых, хорошо вооружённых, хорошо обученных, хорошо одетых в английские шинели и французские френчи своих же отцов и братьев.
Вот что значит пассионарность личности в период массовых возмущений общества. Такой толпою может безгранично руководить любой беспринципный поддонок: Троцкий, Гитлер, Муссолини, … и иже с ними прорабы перестройки. В растерзанной гражданской войною стране, только-только слегка оклемавшейся при НЭПе, обострилась борьба за власть между "бесами". Тут же, как два паука в банке, сцепились два "вождя пролетариата"- Лев Троцкий и Иосиф Джугашвили-Сталин. Оба не брезговали ни чем. Начались партийные дискуссии. Нависла угроза раздела страны на два непримиримых лагеря: «троцкистов и ленинцев». Железной логикой победил восточный сатрап, изобретший формулу: «с победой социализма обостряется классовая борьба». Так началась война восточного деспота с подвластным ему чужим народом. Эта война забрала как минимум 10 миллионов трудоспособного населения, в основном крестьянства, а потери дворянства и творческой интеллигенции пока никто не подсчитывал. Все подозреваемые в несогласии с линией "Отца народов", уничтожались или пополняли трудовые лагеря, ещё одно «ценное» изобретение незабвенного Льва Давидовича. «Дело моего отца» было очень похоже на сотни тысяч дел, стряпавшихся на скорую руку по необъятной стране. «Дела» эти мало чем отличались друг от друга, поэтому приведу обвинительное заключение суда по делу отца, в сокращенном виде.
- Высказал недоверие к мероприятиям правительства по отмене карточной системы и выступал против раздачи пайков коммунистам. Призывал к коллективным выступлениям трудящихся.
Приговор: на основании 58.10 ст. Уголовного кодекса – 5 лет лишения свободы.
Председатель Линейного суда города Ростова на Дону: Фрейдсон. 19/III-35.
С таким же успехом «слуги народа» готовы были упрятать за решётку первого попавшегося человека за любое, самое, невинное коллективное обращение к трудящимся. Достаточно по собственной инициативе крикнуть в толпе лозунг: «храните деньги в сберкассе», как за призывы в общественном месте тебе можно пришить «Дело».
Судей не тронула медицинская справка: «Двое малолетних детей т. Левковича В. И. больны хронической малярией и нуждаются в уходе, лечении и нормальном питании». Не помогли отличные производственные характеристики с места работы подсудимого. Не смягчил приговора и известный Приказ бывшего командующего Кавказским фронтом тов. В. Гиттиса и члена Реввоенсовета тов. В. Трифонова о благодарности т. Левковичу В. И. за энергичную работу под огнём противника по восстановлению разрушенной связи на участке Грозный, Беслан, Прохладная. Этот Приказ подлежал широкому распространению среди рабочих, мастеров и служащих Северно-Кавказской железной дороги и хранится в её архивах с 20 декабря 1920 года.

- А судьи кто?- Взорвался мой внутренний голос и не мог успокоиться, пока не вспомнил рассказ отца:- В скорости судьи: Бергман и Фрейдсон сами займут скамьи подсудимых. Эти "бесы" намеренно и пачками стряпали надуманные процессы против специалистов Северно-Кавказской железной дороги. Их вскоре возьмут с поличным и обвинят в заговоре против советской власти, подготавливаемом троцкистами. По решению суда высшей инстанции, мой отец освободился из лагеря через семь месяцев больным, но несломленным. Он не разуверился в идеалах социализма и не затаил обиды на власть. Хорошо запомнились его слова:- Всё происшедшее со мною - извращения местного руководства из настоящих врагов народа, а не вина партии трудящихся.
С началом войны, отец оббивал пороги инстанций, просясь добровольцем на фронт. Но у него, как у квалифицированного радиста была бронь от призыва в армию, а в военкомате уважали законы военного времени. Лишь после катастрофы под Ростовом, когда прорвав фронт, немецкая танковая армия Клейста покатила на Грозный – Баку, а 4-я танковая армия Вейхса завернула к Волге, отцу удалось сломить сопротивление бюрократии. В короткий срок – за половину месяца был сформирован стрелковый полк, и бывший радист заделался бойцом минометного расчёта. Прямо с колёс брошенный в бой, с бутылочкой «коктейля Молотова» вместо противотанковых орудий, наспех сформированный 768 полк свою задачу выполнил – две трети его полегло в Большой излучине Дона, но полк помог сорвать план прорыва 6-й армии Паулюса и 4-й танковой армии к внешнему кольцу обороны Сталинграда.



ЭТО БЫЛО НЕДАВНО, ЭТО БЫЛО ДАВНО.
Хорошо запомнилась мне лето 1942 года. По радио только что сообщили, что наши войска оставили Крым. Но при этом никто не предполагал, что немцы смогут докатиться и до Кавказа. Все ждали: вот-вот их попрут туда, откуда они пришли, и будут добивать на его собственной территории. Вопреки здравому смыслу, по которому школьная детвора на лето разъезжалась из городов по пионерским лагерям и весям, второй год к ряду меня отправляли на «летние каникулы» в город. На этом настаивали мои владикавказские тетушки, убедившие родителей:- срочно требуется обтесать деревенщину! Хотя на самом деле «криминальных» дел за мною числилось не так уж и много. Разве что разок крепко опростоволосился за столом, накрытым для городских гостей. Слопав десерт из любимого мною ванильного киселя, и забыв о присутствии городских тёток, я дочиста вылизал языком собственную тарелку, а потом полез, правда, не руками, а ложкой, в тарелку брата. Тётя Юлия, закрыв глаза, прошептала:- Матка Бозка! А тётя Антонина заявила:- Дальше так дело не пойдет, иначе это чудовище опозорит весь наш род!
Я знал, что в городе меня ждет "солдатчина" днями и ночами меня будут муштровать, сменяясь по очереди обе тётки:- За столом сидеть прямо. Не горбись. Убери локти со стола. Кушай ножом и вилкой. Не шмыгай носом. И, не приведи Господь, случайно высморкаться в накрахмаленную салфетку, а ещё, не спросив разрешения выбраться из-за стола даже по собственным неотложным надобностям… и т. д. и пр.
Значит, прощай моё босоногое станичное лето. Прощайте, набеги на ядрёную клубнику, что уже вызрела на грядках лесхоза "Аболенский". Не объедаться мне черешней и курагой с колхозного сада. Не валяться на горячем песочке на берегу Терека, не прыгать в ледяную воду с перил его моста, а потом не есть запечённых над костром голавлей. Прощай лес с его орехами, дикими грушами и яблоками. А зрелые кавуны с колхозной бахчи, предусмотрительно засунутые с солнцепёка в прохладные струи Терека? Их будут, но только уже без меня, лопать мои приятели да так, чтобы сок на голое пузо капал, оставляя следы налипшего речного песка! А мне только что и остаётся, мучиться с интеллигентными ломтиками арбуза на тарелке с голубой каёмочкой на накрахмаленной скатерти стола. Не таскать нынче мне из подводных нор в обрывах речки уже отлинявших раков, а заготовленные на сазана снасти так и простоят без дела в сарае. И не дано мне теперь повидать чучела тропической рыбы с крыльями, о котором поведал подружившийся с огольцами заезжий штурман дальнего плавания. Ведь никто из нас всерьёз не поверил байкам штурмана об океанской рыбе, которая может парить по воздуху, хотя тот и божился, что в следующий отпуск привезет напоказ её чучело.
Мать облегчённо вздохнула, когда отец затолкал меня к знакомому проводнику в прицепной вагон "Ростов-Владикавказ" скорого поезда "Ростов-Баку". Распрощались мы без излишних церемоний - наскоро, ведь неведомо было нам, что на этом свете мы с отцом больше не свидимся!
Владикавказ жил по закону мирного времени и благоухал так, как будто и не было никакой войны. Рано по утрам, как по заказу, с тучки, свисавшей с горы Столовая, проливался дождичек и обмывал тротуары. Свеже умытые трамваи бодро катили с горки Молаканской колонки, весело позванивая на перекрёстках. На прилавках городского рынка горами возвышались фрукты и овощи, правда, за всё эти прелести необходимо расплачиваться наличностью, которой никогда не бывает в достатке. В кинотеатрах демонстрировались фильмы мирного времени, и странно было слушать довоенную песню: "если завтра война, если завтра поход, будь сегодня к походу готов!", когда в хронике показывали "Разгром немцев под Москвой". Вечерами в городском парке громыхал духовой оркестр, местные барышни кружились под вальс "На сопках Маньчжурии" с ладными курсантами пограничного училища. Однако, тем не менее, сводки Советского Информбюро становились всё тревожнее. После известия о прорыве немцев под Ростовом, беспокоясь за мать, я покатил домой на крыше плацкартного вагона первого попавшего под руку поезда. Этот облепленный безбилетными пассажирами поезд до конечного пункта назначения так и не дошёл. Навстречу ему уже лязгали гусеницами по шоссе Ростов – Грозный танки фельдмаршала Клейста. Другая, 4-я танковая армия Гота, заворачивая влево, нацеливала направление главного удара через донские степи на Сталинград.
В день, когда на последнем Ростовском поезде я добирался домой, отец уже грузился в эшелон, идущий из Моздока навстречу танкам Гота, рвавшегося к Сталинграду. Так я разминулся с открыткой, посланной отцом из Моздока во Владикавказ. Как случилось, что открытка нашла своего адресата лишь спустя 65 лет? Пока я шлялся по морям, по волнам не удосуживаясь не то что заглянуть, но даже отписать во Владикавказ, тётя Юлия всё это время бережно хранила последний привет отца к сыну. Да только не довелось мне свидеться с тётей. И виню в этом я только самого себя. Эту первую и последнюю фронтовую весточку от отца к сыну счастливо обнаружила в бумагах покойной матери кузина Рита. Так уж повелось, что за все юношеские упущения рассчитывается старость. С седой головой похожей на колосящийся одуванчик и со слезами на глазах старик-сын вчитывается в прощальные строки, адресованные ему от молодого, во цвете сил ушедшего из жизни отца, чтобы как бы с помощью утопической машине времени снова и снова очутиться в прошлом.
В августе сорок второго, стояла необычная для юга страны жара. По шоссе Ростов – Грозный, мимо казачьей станицы, который уже день двигался не воинский строй, а седая от пыли понурая толпа измождённых людей. Не многим из бойцов хватало сил, нагнуться, чтобы подобрать путавшиеся в ногах солдатские обмотки. И кое-кто просто волочил по земле то, что должно называться личным оружием - учебную винтовку с просверленным стволом.
Для подростка не бывает хуже зрелища, чем битый и униженный отец. Босоногая ватага тащила к шоссе всё, чем сами были богаты, и могло сгодиться к случаю: ведра с колодезной водой, табачок-самосад, домашнюю выпечку, фрукты и овощи. Припав к ведру с колодезной водой, боец не мог уже остановиться, и пил без меры, пока не свалится с ног, как запаренная лошадь. Санитарки ногами расшвыряли наши вёдра.
- Тащите соль – распорядились они, объяснив, что из обезвоженного организма соль вместе с солдатским потом выпарилась в задубевшие гимнастёрки.
Над шоссе безнаказанно кружило несуразное устройство, скорее похожее на сдвоенную кочергу, чем на самолёт. Возникало даже недоумение, на каких принципах эта «ступа с бабой Ягой» удерживается в воздухе. За самолётом-разведчиком Фоккер-Вульф, прозванным бойцами "Рама", наверняка жди налёта пикирующих бомбардировщиков. И те не заставили себя долго ждать. Рев выходящих из пике самолётов, свист и завывание бомб оказывали воздействие на психику сильнее, чем от взрывов и фурчания осколков. Если вместо бомбы падал кусок рельса, создавалось особенно действующее на нервы завывание. С незапамятных времён, ещё с "псов рыцарей", эти вояки любили воздействовать на психику и, по выражению станичной босоты, "брать нас на понял". Вот так: «взяв на понял» и докатились фрицы и до моего дома!
- А где же наши танки, у которых "броня крепка", и наши самолеты, которые, как пелось в довоенных песнях, летают "выше всех и быстрее всех"?
Не видно у отступающих даже противотанковых ручных гранат - РПГ, изучение которой на уроках военного дела полагалось в средней школе. Оказалось, на всех даже не хватает трехлинейных винтовок образца 1898 года, принятых на вооружение, дай бог памяти, ещё со времён царя батюшки. А с учебными винтовками против танка не попрешь! Вот и додумались умельцы до "коктейля Молотова"- до бутылочек с зажигательной смесью, в неограниченном количестве их можно было производить их в кустарных условиях колхозной фермы. А пустых поллитровок после праздничных маёвок и октябрьских демонстраций мирного времени мужики насдавали миллионы штук. Если подобные вопросы мучили уличную пацанву, что же тогда приходило в головы наших отцов? Ведь война не свалилась с неба неожиданно, как снег на голову. Самые обычные и простые люди предвидели и предсказывали время германского нашествия, как это было с пророчествами деда Гришки у станичного колодца с "журавлём". Сняв казацкий картуз, служивший ему ещё в турецкую компанию под Карсом, дед перекрестился на храм Архангела Михаила и, уставившись на круг гало вокруг весеннего Солнышка, перекричав причитающих баб, вещал:- К войне это! Не даст Герман нам нынче хлебушко собрать, попрёт загодя! Не зря он так торопился нашим зерном запихиваться. Чуете? Вот и счас по чугунке паровик пропыхтел: "Хлебб везу!.. хлебб ввезу!" А як до дому товарняк пошкварит пiд горку, то будэ дзинькать: "винтики, болтики... винтики, болтики".
Нахлобучив фуражку, дед напутствовал:- запасайтесь солью и спичками, а зерно схороните до случая. Сам Христос-Спаситель нам знак с неба подал. Не миновать ноне голоду и мору! Дед ровно накаркал. Парочка месяцев не успела минуть после небесного знамения - радуги при ясном небе, как диктор Левитан подтвердил предсказания деда Гришки:- сегодня без объявления войны фашистская Германия бомбила мирные, не пробудившиеся от сна города.
- Деда надобно бы в генштаб в советники,- ахали станичницы,- да не привёл Господь деду грамоте подучиться!
Простому человеку говорить открыто о скорой войне с Германией можно было только на кухне и то с оглядкой. Официальная пропаганда убаюкивала народ даже в песнях: "Мы врага встречаем просто, били, бьём и будем бить!" Помню вырвавшуюся у отца фразу: - эта война будет страшной. Дай Бог, чтобы как обещают: "Будем бить врага на его территории!"