О РОДИНЕ О СЕБЕ И О СГИНУВШЕМ РОДЕ ПРОДОЛЖЕНИЕ 10

Помнится, не раз попадал я под осуждающий взгляд чиновных лиц, обязанных следить за моим соответствием моральным принципам строителя светлого будущего, нередко выговаривающих мне заблудшему:- что же это вы так, товарищ капитан-директор?! Опять до гнилого либерализма докатились! ...
А дед Иосиф с фото смотрит на меня без осуждения и упрёка, похоже, что с сочувствием, как бы желая высказаться:- я ведь предупреждал их молодых и нетерпеливых, а всё без толку. Ничего не поделаешь, внучек, настали времена, когда молодость собственным умом пожелала жить и всё на свой лад обустроить. Испокон века так и ведётся: кто-то из твоего окружения воздух испортит, а всей честной компании нюхать приходится!
Фотографию деда Иосифа Васильевича я получил из Дагестана от двоюродного брата Рэма. Мой двоюродный брат назван Рэмом вовсе не в память об одном из основателей вечного города, который вместе с братцем Ромулом сосал молоко у воспитавшей их волчицы. Имя моего кузена - суть заглавные буквы лозунга строителя социализма: Революция, Электрификация Мира - РЭМ. Что поделаешь, если так выпендривались наши слишком идейные отцы, выискивая детские имена не в святцах, а в передовицах газет.
Отцу Рэма дяде Станиславу судьба отвела более ли менее благополучное обустройство в жизни. Уцелев в гражданскую бойню, дядя лёгким испугом отделался в годины репрессий, выложил партбилет за попытку вступиться за моего отца - "врага народа". Счастливо уцелел дядя Станислав и в Великую Отечественную войну, хотя от звонка и до звонка, от Кавказа до Карпат его гаубичная батарея выдвигалась в самое пекло боя. Осознав, что хватит испытывать судьбу и умерив свой шляхетский и конно-армейский пыл, дядя спрятался в пыльном Хасавюрте за дверью со скромной вывеской "Начальник планово - производственного отдела" местного консервного завода. Дядя любил семью и собственный обложенный кирпичом домик с виноградной беседкой во дворе и приусадебным участком. Годами растил виноградную лозу. Выхаживал собственное вино, содержал пчёлок. К домашнему столу всегда подавался салат из собственных огурчиков и ядрёных помидор. Из старых забав дядя Станислав позволил себе лишь охоту. Здесь всё было, как в лучших домах Лондона и Жмеринки. Охотничьих собак во дворе перебывало не менее чем на барской усадьбе. Их родословные и родословные их предков, висели в доме на самом видном месте. Ружьё только от Бауэра. Остальная охотничья справа, вплоть до сигнального рожка выглядела не хуже, чем у предводителя дворянства и рядом с конармейской шашкой служила украшением настенному ковру. Сбор на охоту дяди - событие для всех домашних! Его эффектному выходу в охотничьем костюме могла позавидовать столичная прима-балерина. Собаки не могли умерить своего восторга и с визгом бросались к ноге, обутой в охотничьи сапоги с отворотами. Сапоги дяди выглядели не менее эффектно, чем ботфорты капитана мушкетеров, правда, до них чуток недотягивало отсутствие серебряных шпор. Бабушка осеняла дядюшку крестным знамением, а тётя Аня восхищённой улыбкой.
Из шести сыновей деда только дяде Станиславу досталась обеспеченная и спокойная старость. У виноградной беседки, места встречи изрядно поредевшего рода деда Иосифа, он как патриарх, всегда восседал в центре семейных фотографий. Повезло дяде Станиславу и с сыном. Дядюшка с гордостью показывал знакомым фотоснимок газового фонтана с месторождения открытого Рэмом на Ямале и советовал почитать статью в газете "Советская Россия" под заголовком "Жар птица", повествующую о сенсационном открытии его сыном Ямало-Ненецкого уникального месторождения, сделавшего геолога Рэма известным в учёных кругах.
Дядя Станислав – оказался единственным из шести сыновей деда Иосифа, которому подвалило счастье подержать на коленях собственного внука. Внук, наречённый в честь деда Станиславом, - единственная наша фамильная надежда и упование, на животворную мужскую поросль от древа деда Иосифа.
- Только не подведи племянник, не дай угаснуть древнему роду!- любуясь фотографией молодого Станислава – твержу, я на ночь глядя.
Недавно позвонил Рэм расстроенный новостью: – сын наконец женился, да только не так, как ему хотелось, да ещё усыновил девочку от первого брака своей наречённой! Как мог, успокоил брата:- не всё потеряно – дело молодое, авось Бог даст ещё и внука.

«ЧЕМ СЕРДЦЕ УСПОКОИТСЯ».
- Что было и что будет, - давным-давно, ещё в пору юности гадала мне молодая прилипчивая цыганка. Удивительно правдоподобно поведав о моих родителях и о моём прошлом, цыганка наворожила мне распрекрасное будущее. - Станешь ты касатик капитаном большого и красивого парохода и побываешь на нём во многих заморских странах. Когда я вырвался из цепких пальцев, вдогонку мне цыганка крикнула:- а сердце твоё, успокоится в трудах на приобретённом в иностранном государстве участке землицы, если только доживёшь до 43 лет. До слёз рассмешила гадалка меня, хронического бессребреника, не имеющего собственного угла и даже во сне не помышлявшего о недвижимости. А поди ж ты, всё сошлось: и капитаном я побывал, по чужеземным морям и странам пошастал, иностранцем заделался, а сердцем прикипел к кусочку приватизированной по ваучеру землицы. И опять же заикнулась гадалка об этих мистических сорока трёх годах, будь они неладны!

Больно уж знойно ныне с самого утра даже на террасе. За полусотню лет моей жизни в Прибалтике первый август такой. Мы, с пуделем ещё не успели позавтракать, а уже припекает под тридцать по Цельсию. Пудель с утра выкупался в тёплом как парное молоко Балтийском мелководье, и дрыхнет на солнцепёке. Я устроился в тенёчке. Прилетела чем-то озабоченная пчела и подобрала оброненную на столешницу сладкую каплю земляничного чая. Под нами, под террасой, теплица. В ней гудит, работающий над буйно распустившимися ярко-жёлтыми цветами огуречника, рой с соседней пасеки. Вероятно, на этой пасеке кончилась вода в поилке и по наводке товарки, напившейся моего чаю, целая орава угоревших пчёлок набросилась на дно моей чашки.
С водою у меня проблем нет, целый кубометр подогревается на солнцепёке в поставленной на попа автоцистерне, предназначенной для полива грядок и теплиц. Мне что? Мне воды для тружениц пчелок не жалко. Взял, да обустроил из-под крана бочки капельницу – пейте на здоровье ударницы коллективного труда! Мы с пуделем завсегда стараемся жить по завету, - напои жаждущих. Однако, по поведению пчёл видно, что им неизвестно чувство благодарности. Как на свою собственность ринулись они прямо под руки и быстренько оттеснили нас обоих от водяного бака. В одних плавках сижу в тени террасы и прислушиваюсь к гудению насоса в колодце. Через шланг с разбрызгивателем поливается недавно скошенный газон на южном склоне дюны. Газон на виду у прохожих и его не ухоженность, как небритое лицо хозяина, сразу же выдаст, что здесь что-то не так, и какой-то непорядок.
Из кооперативного водопровода вода нынче дорогая, цена её выше городской и поступает она через индивидуальный счётчик. Ею мы пользуемся только на кухне для мытья посуды и для чая. Вот и сгодился нынче колодезь, вырытый мною четверть века назад под ехидное хихиканье соседей и выговоры домочадцев: - Зачем тебе колодец? Делать что ли нечего? Тебя хлебом не корми, а дурную работу давай! Правда, колодезь получился не ахти какой, хотя место и выбиралось по дедовской науке: с лозой в руках. Лоза показала – место родника на пару метров правее нынешнего колодца. И если бы на то была моя воля, быть бы там и колодцу. Но на месте родничка сидела на клумбочке пара цветочков. Две ярые защитницы природы не позволили мне под страхом обструкции копаться лопатой в цветах. Со временем об этом казусе позабыли, но запомнился мой природный дар. Теперь, если кому-то понадобилось разыскать под землёй электрический кабель, водопроводную трубу или подходящее место для посадки деревца, приглашают меня с лозою. Кое-кто считает лозоходство мракобесием, а иные утверждают, что это дар предков. Выходит прадед мой этим занимался, если предположить, что я уродился в прадеда Василия.
В засушливые дни уровень воды в колодце падает и надо внимательнее приглядывать за насосом, чтобы не обсох. Когда колодец иссякает, то видно, как с правого угла пробивается струйка из того родничка, что остался на пару метров правее, напоминая о давнишней моей правоте и давно ликвидированном спорном цветнике.
У дачника, из рачительных хозяев, каким полагаю себя и я, работы всегда невпроворот. Однако чтобы высовываться под палящее светило - надобно было уродиться южнее и поближе к экватору. Даже птиц не видно, подалась вся птица в прохладу прибрежного перелеска. Не слышно извечных разборок между вороньей стаей и дроздами. Только вороньё, озабоченные судьбой собственной молоди, перекликается со всех концов кооператива, очевидно сговариваясь о совместных действиях. Эта дошлая птичка способна общаться на значительных расстояниях. Вслушиваясь, в обычное «Кар», можно различить в нём и вариации со звуковым рядом, играя с ним вероятно и сговаривается стая о совместных боевых действиях. Вражда между кланом ворон и кланом дроздов давняя, и за её ежегодными проявлениями наблюдаю я уже четвертый десяток лет.
В бреющем полете дрозд трещит как мессершмидт из пулемёта и, идя лоб в лоб как на таран, никогда не отвернёт первым. Молодых «необстрелянных» ворон дрозды загоняют до такого состояния, что тем деваться некуда, как только просить защиты у человека. Однажды на террасу плюхнулся вороненок и устроился в уголке, без малейшего внимания на присутствующих. Глаза воронёнка затянулись плёнкой, и он задремал, целиком отдавшись на волю человека. Выспавшись, гость напился и выкупался в тазике, в воде, гревшейся на солнышке для хозяйкиных нужд. Покончив с водными процедурами, вороненок с требовательным "кар" обратился напрямую к кормилице семьи. День за днём целый месяц за женой ковылял, воронёнок с распахнутым клювом и ненасытным "кар". К каждому члену семейства имел Кеша собственный подход. Кота он тихо презирал и, стараясь сделать тому пакость, ловчил, исхитрялся, и успокаивался лишь перевернув миску с молоком под носом у расстроенного Рикки. Казалось, что воронёнок наделён присущим человеку юмором, грубоватым и издевательским по отношению к простодушному лежебоке коту. Оценив меня как надёжного заступника, Кеша усаживался на моё плечо и, стараясь ублажить, делал вид, что ищет в моей голове. На разоблачительное:- Кеша, не халтурь,- воронёнок совал под мой нос свой клюв, в котором предполагалось искомое насекомое. С этим пройдохой надобно быть начеку. Дождавшись, когда мне подадут тарелку с едой, он выхватывал кусок, что лучше, и улепётывал.
Периодически, наезжая с нами с дачи в город и обратно, вороненок видимо свыкся с мыслью, что автомобиль не роскошь, а удобное средство передвижения. Чем ближе осень, тем больше мы переживали, за будущее Кеши. Неизвестно как воспримет стая соплеменников пропахшего человеческим жильём, и со странными замашками воронёнка. Городская стая от Кеши не отвернулась. Зимними днями пропадал он в горластой кампании в парке напротив дома. Когда разобравшись в правах на удобное место ночлега в ветвях деревьев парка, стая, наконец, замолкала, Кеша возвращался домой через открытую форточку кухни. К весне Кеша обзавёлся подружкой. Он пожелал устроить нам смотрины, да не смог уговорить застенчивую «барышню» войти в дом через форточку. «Барышня» оказалась с характером, и быстро отлучила Кешу от дурной компании с человеком. Когда под окном в скверике появлялась парочка ворон, мы кричали хором: "Кеша". Если ворона отвечала приветливым "кар", нам верилось, что это был наш Кеша.
И чего только не придёт на память в полуденную жару и в расслабленном и дремотном состоянии, когда в разжижённых на пекле мозгах, как на экране всплывают эпизоды пережитого . И как заноза в подсознании, чуть её шевельнёшь, как до самого сердца кольнёт память о необычайно жарком августе 1942 года.

ЖАРКИЙ АВГУСТ 1942.
В одночасье в семье деда Иосифа рухнуло всё, когда возродившаяся и окрепшая 11-я Красная армия выбила остатки «белых банд» из Владикавказа. Глава и кормилец семьи Иосиф Васильевич Левкович погиб во сне в собственном доме. Погиб от снаряда, изготовленного русскими руками, на российском заводе и посланным в русский город соотечественником, распевавшим зажигательные и красивые слова интернационального гимна:- Мы наш, мы новый мир построим…
Следом за дедом сгинул дядя Юзеф. Он либо погиб, или исчез без вести из подвала ВЧК- детища партии, активным членом которой являлся ещё в дореволюционное время.
За верность присяге и патриотические убеждения оказались в изгнании и умерли на чужбине дядя Викентий и дядя Иосиф.
Тетя Ядвига ушла из жизни, не снеся надругательств поддонков из «Дикой дивизии» генерала Шкуро.
Тётя Антонина умерла в тюрьме за парочку нелестных слов об «отце народов», высказанных в кругу друзей в собственном доме.
Тётушка Бронислава умерла в расцвете лет от болезни, подхваченной на сквозняке у проходной Ростовской централки, ожидая очереди на приём передачи для свёкра.
Не изведав родительской ласки, ни семейного тепла по сиротским и детским домам рос дядя Казимир.
Но страшней всего участь, которую и врагу не пожелаешь, выпала на долю моего отца. Крепко не посчастливилось ему в августе 1942 года, когда наспех сформированный 768 полк прямо с колёс попал на линию главного удара вермахта, заслоняя прорыв четвертой танковой армии Гота к Сталинграду. Не повезло отцу ещё потому, что 768 полк как основное средство защиты против немецкой бронированной махины мог выставить лишь бутылку с зажигательной смесью. И снова не повезло, когда перед отходом «на заранее подготовленные позиции», в его миномётный расчёт угодил танковый фугас. Там, где ещё минуту назад был миномётный расчёт отца, земляк-однополчанин и очевидец событий обнаружил лишь дымящуюся воронку и холмик земли.
Трудно придумать участь хуже, чем быть оставленным товарищами, покидающими поле боя. Контуженного, оглушённого и присыпанного землёю отца не обнаружили и не подобрали санитары полка, отходящего под натиском танкового прорыва. Это отступление для 768 стрелкового полка оказалось первым и последним. В тот день 10 августа полк отошёл на внешнее кольцо обороны Сталинграда. Дальше отступать было некуда. За спиной была Волга! Не пройдёт и года, как за стойкость, проявленную в обороне Сталинграда, 768 полк одним из первых в стране заслужит звание гвардейского.
Освободившись от засыпавшей его земли, отец вряд ли мог понять, что произошло. Стояла зловещая тишина. В спину упёрлось дуло автомата. Что-то орали эти чужие люди. Наконец, до сознания дошло:- Ты жив! только оглох. Можешь двигаться, но произошло то, самое ужасное, чего боялся каждый боец - ты в плену! Что значит фашистский плен, было известно каждому красноармейцу. Об этом не раз говорили политруки, показывая фотоснимки бестелесных и измождённых человеческих теней в рваной и не по сезону одежде за колючей проволокой лагерей. Известно, что немецкому солдату было приказано не считать пленного красноармейца полноценным человеком. Приказ Гимлера предписывал:- «Рассматривать эту человеческую массу лишь как полезное ископаемое». В полной безнаказанности армия вермахта от солдата и до генерала сознательно попирала международные соглашения по охране прав военнопленных оговоренных на Гаагской конвенции 1907 года. Поэтому отец не сомневался, что порядки, которые довелось хлебнуть в советском исправительном лагере Малгобека, покажутся ему Раем, в сравнении с тем, что ждало в лагере для военнопленных. Известно было ему и то, как к этому отнесутся на Родине, где плен считался позором не только для советского воина, но и для его семьи. Если и произойдёт чудо освобождения, то на тебе останется клеймо: "сдался в плен, предпочитая его смерти". К физическим страданиям, добавлялись нравственные мучения:- это клеймо ляжет на семью, уже разок прошедшую через нечто подобное, считаться семьёй "врага народа".

ГЕНОЦИД.
Преднамеренное и целенаправленное массовое уничтожение военнопленных – цвета нации и генофонда в лице призывной молодёжи – самой продуктивной, деятельной и перспективной части народа, по Международному праву определяется как геноцид. Геноцид советских военнопленных до сих пор остаётся самой слабо освещённой частью истории ВОВ, но он уже аукнулся и не раз ещё аукнется русскому народу на столетия вперёд.
О зверствах чинимых нацистами в концентрационных лагерях над инакомыслящими и евреями известно всему миру. Об этом пишут и это показывают в документальных фото и кино материалах. Конечно, делать это нужно постоянно, потому как забывать об этом нельзя. А на голословные и безответственные заявления отдельных государственных деятелей:– Не было, мол, никакого холокоста – надо просто положить… с прибором, ведь на каждый роток не накинешь платок. Что поделаешь, раз не слышали и читали в школьном возрасте эти бывшие двоечники о приказе фюрера «Endlosung»- «Об окончательном решении еврейского вопроса». На документальные кадры, свидетельствующие о массовом уничтожении узников в печах десятка лагерей смерти, разбросанных по всей карте оккупированной фашистами Европы, двоечники не желают и смотреть. Нормальные люди обязаны позаботиться, чтобы о холокосте помнили будущие поколения. Подобное не должно повториться никогда.
Само - собою, любой еврей возбудиться при упоминании слова холокост. Воспринятое на слух это слово вызвало у меня вопрос в его грамотном написании. Порывшись в двух изданиях БСЭ, в толковых, орфографических и иностранных слов словарях и даже в словаре ударений для работников радио и ТВ, я к моему удивлению, так нигде не обнаружил это слово напечатанным по-русски. Разысканное в англо-русском словаре Мюллера английское слово HOLOCAUSТ в транскрипции звучит скорее как «холакоост», а в переводе на русский язык имеет три самостоятельных, но не вполне совместимых значения:
1. Сжигаемая жертва, всесожжение, уничтожение, гибель в огне.
2. Бойня, резня, разрушительная война.
3. Тяжёлая жертва, полное самопожертвование, самоотверженность.
Не раз уже убеждался я, что английский это язык торгашей. Он лишен привычной для русского языка конкретики, а при переводе с английского, можно воспользоваться тем значением слова, которое тебя больше устраивает или подходит по смыслу. Так принятое на слух английское слово - «Холакост» можно перевести на выбор из двух таких несовместимых значений, как: «Уничтожение» и «Самопожертвование». Вот и получается, как говорят «у Одессе»:- «здесь надо выбирать между двумя большими разницами». Становится непонятным, почему, господа хорошие, не устраивает вас общепринятое в практике международного права и хорошо известное слово ГЕНОЦИД - понимаемое как групповое уничтожение людей по политическим, расовым, национальным и религиозным мотивам. На любом языке геноцид определён как тягчайшее преступление против человечности, основанное на ненависти «высшей» расы над «низшими существами». Неужели, подмена общепринятого слова случилась только потому, что кого-то не устраивает, что в этом случае можно поставить знак равенства между обоими страшными понятиями: холокоста и геноцида? А в таком случае уничтожение евреев в концентрационных лагерях не позволит юридически отделить это преступление от такого же по бесчеловечной сути и масштабу преступления, творимого нацистами в лагерях для советских военнопленных. Не следствие ли это боязни, что подобное равенство не позволит выделить одно из двух равно-бесправных преступлений и не даст, заострившись на одном позабыть о другом? Видимо кому-то очень требуется стереть из памяти поколений геноцид нацистов над советскими людьми и похоже на сговор советского правительства с силами, которым выгодно забвение памяти о жертвах понесённых страной и народом в лагерях для советских военнопленных. И не поэтому ли сегодня взамен воспоминаний о замученных миллионах наших отцов и братьев, чаще пишут и говорят о страданиях депортированных воинов из Северо-Западной армии генерала Юденича, либо о Врангелевцах, расстрелянных в Крыму? Но тайной за семью печатями уже около века остаётся точное число наших отцов и братьев, загубленных в немецких лагерях для советских военнопленных. Спрашивается почему равные по масштабу и ужасу еврейскому холокосту злодеяния, творимые на нашей земле, над нашим солдатом: русским, украинцем, белорусом, грузином и тем же евреем, замалчиваются и до сих пор не нашли в наших сердцах никакого отклика?… Почему не принято у нас вспоминать о геноциде (генос – род, цидере – убивать) - планомерном и сознательном уничтожении не менее пяти миллионов советских пленных – цвета нации и её генофонда в лице призывной молодёжи, самой деятельной, продуктивной и перспективной части народа? И почему мы, и мировая общественность до сих пор не потребовали тщательного расследования этого преступления. Неужели только потому, что генералиссимус однажды обронил бесчеловечную фразу:- нет у нас военнопленных, а случаются лишь изменники родины?! Так всё, что наплёл этот развенчанный деспот уже давным-давно похерено, и около четверти века в России царствует гласность, подаренная нам прорабами перестройки.
С нескрываемым сочувствием продолжаем мы смотреть западные фильмы о произволе лагерного начальства над военнопленными американскими и английскими солдатами. Негодуем, когда пленных наказывают запрещением прогулок по свежему воздуху, или плановых игр в футбол или гольф, а то и по поводу перлюстрации писем и посылок из дому. "Красный крест" старался не оставлять такие случаи без внимания, он протестовал, ссылаясь на конвенцию о правах военнопленных. Благодаря заботам «Красного Креста» пленные союзники не выглядели измученными, избитыми или изнемогающими под непосильным трудом или от голода. Их одежда была по сезону, чистой и аккуратной. Лагерное начальство обязывалось предоставлять пленным европейцам не только смену постельного белья, но и горячую воду для бритья. И как ад отличается от рая, так отличалось жильё пленного англичанина, француза, канадца, новозеландца, индуса… от стадного содержания за колючей проволокой советских пленных.
В документальных кадрах фильма Би-Би-Си рассказано о внучке стрелка - радиста ВВС Великобритании, сбитого над небом Германии и угодившего в плен к нацистам. С дневником деда в руках внучка задалась целью пройтись по всем кругам ада лагерей, через которые прошёл её дедушке. Её мужественный дед несколько раз бежал. Его отлавливали и бросали за колючую проволоку в следующий лагерь. Последний из лагерей, где содержались особо опасные и дерзкие пленные, славился чрезвычайно строгим режимом содержания. Чтобы отвлечь пленных от мыслей о побеге, стараниями надзирателей в лагере усиленного режима открылся заочный университет с приличной библиотекой. Но даже это не сработало. Лагерь прославил себя побегом военнопленных с подкопом туннеля длинного, около сотни метров. Из семидесяти успевших бежать в лес, пятьдесят англичан было поймано и расстреляно. На их братской могиле установлен памятник. Их личные вещи: фотографии, часы, портсигары, дневники и письма сохранены и переданы родственникам в память о погибших. Сегодня на охраняемой и ухоженной территории бывшего лагеря открыт музей под опекой бундес канцелярии. Провожая посетительницу по расчищенным от снега дорожкам лагеря, немец-смотритель на память оперировал цифрами и именами узников лагеря.
А заключительным аккордом документального фильма стали кадры возвращения на родину бывших военнопленных. Страна, во главе со своим премьером, встречала освобождённых из плена как героев - мучеников. Дед героини фильма счастливо выжил и вернулся на родину. После победы он не был отправлен в лагерь наподобие советского ГУЛАГа, а дослужился до звания майора в королевских воздушных силах.
Поражают документальные снимки, хранящиеся в музее. За тремя линиями колючей проволоки на территории в несколько десятков гектар открываются нескончаемые ряды барачных домиков. Если бы не колючая проволока и вышки с прожекторами и пулемётами, то для советского обывателя эта территория с газонами и дорожками, посыпанными песком, с футбольным полем и площадкой для гольфа, скорее показалась бы образцовым городком десанта студенческого строительного отряда где-нибудь под Тындой на БАМе. Но это обычный лагерь для военнопленных из союзных с нами армий. Ни намёка не скученные землянки и на холодные загоны для скота, или чистое поле за колючей проволокой и вышками с пулемётами, куда сгоняли пленных красноармейцев.
А вот леденящие кровь, как из другого мира, свидетельства. У меня перед глазами ксерокопия исследования волгоградского энтузиаста из группы «Поиск» Д. В. Барахтина. Его исследования были проведены по инициативе и на средства добровольцев. Проводились они из сострадания к судьбам тех, кто не жалея жизни поднялся на защиту человечества от коричневой чумы ХХ века, но по своей несчастливой судьбе оказался за колючей проволокой нацистских лагерей. Более семи десятка лет в мировой истории стараются не заостряться на этой трагичной странице войны и масштабах бедствия, которое, только по прикидочным оценкам, сломало судьбы не менее чем ПЯТИ МИЛЛИОНАМ СОВЕТСКИХ ВОЕННОПЛЕННЫХ.
О масштабе трагедии умолчали советские историки. Молчат и пришедшие им на смену историки «демократического розлива». Отмалчивается "Красный Крест". Как воды в рот набрали, обеспокоенные лишь «эфимерными правами человека», да узниками ГУЛАГа наши доморощенные правозащитники. Молчит мировая общественность. Как сговорившись все делают вид, что им ничегошеньки не ведомо про заморенные миллионы человеческих жизней, о них редко проговариваются, а тем более пишут.
Д. В. Барахтину удалось расследовать лишь крошечную часть материалов, только за очень короткий период, и в пределах областного масштаба. На средства от пожертвований обнародовал он своё исследование "Советские военнопленные на Сталинградской земле". Казалось бы, написанное, должно было всколыхнуть общественное мнение. К стыду нашему, и стыду наших средств массовой информации, ангажированных только на сталинских лагерях, холакосте, да жертвах «красного террора», тема советских военнопленных оказалась неактуальной.
Барахтину удалось дознаться, что сразу после освобождения была создана Чрезвычайная Комиссия по расследованию фашистских злодеяний на территории Сталинградской области. Хотя работу комиссии быстро свернули, в своих материалах она успела зафиксировать на оккупированной территории области 47 лагерей советских военнопленных. Но вскоре сведения о количестве лагерей, и правда о трагической судьбе их узников, стали лишь достоянием архивов. И это оказывается не случайно. Забвение, которому предавалась тема советских военнопленных, была частью политики проводившейся правительством страны. К стыду и позору советского правительства, оно оказалось безразлично к судьбам своих граждан не по своей вине попавшим в плен.
В своё время большевистское правительство не пожелало признать и присоединиться к Гаагской конвенции 1907 года. Правовой беззащитностью пленных красноармейцев первыми в Европе воспользовалось польское правительство Пилсудского. Сто тысяч пленных красноармейцев из разгромленной армии командарма Тухачевского в двадцатых годах нашего просвещённого столетия оказались в скотских условиях за колючей проволокой лагерей, откуда десятки тысяч молодых жизней канули без следа, просто в небытие «от болезней».
Окрыленные примером такой безнаказанности, нацисты сознательно пошли на попрание международные соглашения по охране прав военнопленных. Гитлер не был круглым идиотом, каким его стараются показать, сам он Гаагскую конвенцию подписал, обязав этим советское правительство содержать пленных гитлеровцев в подобающих условиях. Поэтому за соблюдением прав оккупантов, палачей и грабителей, разоривших страну и принесших неисчислимые бедствия её народам, худо ли бедно, но следил "Красный Крест". Пленным немцам, после нормированного рабочего дня, кинопередвижка крутила трофейные Голливудские фильмы. По выходным дням их водили по выставочным залам и музеям. Каждую неделю их мыли в бане и меняли бельё. Они периодически подвергались медицинским осмотрам. В рационе пленного немца обязывалось ежедневно иметь не менее 30 граммов сливочного масла. И это в то время, когда в стране царил послевоенный голод и карточная система, а курсанту или юнге масло заменялось перезрелым кабачком.
"Красному Кресту" не могло не быть известно об повальных издевательствах над советскими пленными и особый вид зверства фашистов - травлю пленных собаками. В фатерланде были специальные школы для конвойных собак, где их обучали убийству человека, в прыжке перегрызая ему горло или отрывая мужские гениталии. Немецких овчарок немецкие кинологи тренировали на пленных красноармейцах, но почему то молчат об этом защитники животных? Ведь отбиваясь от клыков овчарки, "несознательный красноармеец" мог ненароком и придавить собачку!
Я вырос вместе, и привязан к собаке искони другу человека и сознаю невиновность немецкой овчарки, понимая, что инстинкты овчарки-фашиста были привиты ей недочеловеком-фашистом, но ничего не могу с собой поделать. Выбирая себе друга, я никогда не смогу сознательно и добровольно обзавестись немецкой овчаркой.
Современные защитники животных говорят, что жалобы, обращённые к ним по поводу собак-убийц, явно не по их адресу. Правозащитники открещиваются, дескать: «Это не наша тема». Целое государство обособилось и говорит и вспоминает только о страданиях своих соплеменников. Западные политологи сквозь зубы цедят, а им поддакивают наши доморощенные правозащитники: - Раз советское правительство не подписало Гаагскую конвенцию, то это теперь ваши российские проблемы. Особенно рьяные и открыто переметнувшиеся на сторону пятой колоны, бывшие правозащитники всю вину за зверства нацистов над советскими пленными перекладывают на Сталина, сознательно скрывая факт,- Сталин, хотя и поздно, но всё же, Гаагскую конвенцию подписал, и сделал это в самые трудные для страны дни Сталинградской битвы. Этим Сталин и отличается от «вождей пролетариата» Ленина и Троцкого, мечтавших не о мире без войн, а об огне мировой революции. Причём ныне сталинизм в России редко кто, кроме Зюганова, защищает. Сталинские репрессии давно и неоднократно осудили, но имя его как находка для любителя двойных стандартов, закрывающего глаза на преступления, творимые Западным миром. Стоит о таковых напомнить, как тут же поднимающим невообразимый шум: - А у вас..., у вас... и тычут пальцем на сталинские депортации или ГУЛАГ. И тут же призывают всех русских к покаянию за беспредел, творимый большевиками в первую очередь над самим русским народом, хотя большевизм в отличие от нацизма вовсе не имел национальности. По признанию народного комиссара Л. Троцкого большевизм был занесён в Россию подобно вирусу свиного гриппа из Европы людьми, звавшими себя «кочевниками революции». А главный палач командармов Красной Армии Л. З. Мехлис, за малейшие провинности, выносивший единственный признаваемый им приговор – расстрел, любил повторять: - я не еврей, я коммунист.
Коротка оказалась и народная память. "Никто не забыт и ничто не забыто" оказалось ничего не значащим пустым идеологическим эхом от брякнутого кем-то в подпитии с трибуны слова. Эти обещания обернулись обычным партийным пустобрёхством. В то время, как сведения, собранные только по Сталинградской области говорят об ином: «Из сорока семи лагерей советских военнопленных, зарегистрированных в области, отмечены памятными знаками, памятниками и стелами только три»... Не осталось сведений о месте захоронения узников, а ведь здесь на Сталинградской земле содержалось более 70 тысяч военнопленных. Причиной громадного количества военнопленных являются события начального периода Сталинградской битвы в июле-августе 1942 года, когда в большой излучине Дона в полном окружении вели бой шесть дивизий 61–й армии, но лишь незначительная часть войск сумела вырваться из кольца. В районе прорыва немецкой 4-й танковой армии, где сражалось эти дивизии, вышло из окружения лишь пять тысяч воинов, судьба остальных шестидесяти семи тысяч бойцов неизвестна. Они "пропали без вести!", точно так, как без вести пропал мой отец. Штабные писари, зачерствев душами, не успевали вовремя отписывать в миллионах "Извещений" казённые слова: - В бою за социалистическую Родину ваш муж, отец, брат или сестра пропал без вести. За семь месяцам войны, уже к февралю 1942 года надобно было отослать ТРИ МИЛЛИОНА ДЕВЯТЬСОТ ТЫСЯЧ таких извещений. Мы "похоронку" на отца получили в 1943 году, а потом её зачем-то повторили в 1945.
Многие узники лагерей военнопленных заслуживают не только нашего сострадания, но и восхищения. Перед каждым из них стоял выбор: пойти работать на фашистов, пойти воевать вместе с фашистами, или остаться умирать за колючей проволокой... Но ценой измены себе жизнь купили единицы. Остальные сохранили верность Родине и присяге, обрекая себя на муки и страдания. Условия содержания пленных были бесчеловечны. Измотанных в боях советских воинов, чаще всего попавших в плен раненными и контуженными, бросали в лагеря, где рацион их питания составлял в августе-сентябре 1942 года один стакан запаренной ржи в сутки на человека, а медицинская помощь вообще не оказывалась. Вот выдержка из одного из актов расследования ГЧК, хранящегося в архивах Волгограда: «В сентябре 1942 года немцы создали на окраине посёлка Государственный Лесопитомник лагерь для советских военнопленных, в котором содержалось до двух тысяч человек. За время существования лагеря здесь погибло около тысячи пятисот пленных от голода, болезней и истязаний гитлеровских палачей. Большая часть погибла от голода. Их кормили один раз в сутки: пища состояла из кусочка сырой конины-мяса павшей лошади и нескольких ложек пареной ржи. В последние месяцы пленных совсем не кормили. По некоторым свидетельствам, в лагере началось людоедство. Условия содержания в этом лагере были ужасны. Жилищем служили 30 тёмных землянок размером 2,5 на 4,5 метра, в которые загоняли по 30-40 человек. Остальные пленные проводили ночь под открытым небом. Военнопленных гоняли на земляные работы. Работали по 14-15 часов. Во время рабочего дня пища не выдавалась. У многих военнопленных были обморожены руки». Ещё большие мучения претерпели узники тех лагерей, которые находились на территории, где противник попал в окружение в ходе операции "Уран". Таких лагерей было не менее пятнадцати.
По документам вермахта на 20 февраля 1942 года, из 3,9 миллиона советских пленных сумело выжить лишь 1,1 миллиона человек. Эти ДВА МИЛЛИОНА ВОСЕМЬСОТ ТЫСЯЧ человеческих жизней наших соотечественников сгинувших лишь за восемь месяцев войны не должны быть вычеркнуты из памяти и преданны забвению. Их прах и пепел, развеянный по обочинам дорог на пути следования на голгофу нацистских лагерей и распятых за колючей проволокой нелюдями ХХ века до сих пор должен стучать в наши сердца. Сопричастны к этим небывалым по масштабу злодеяниям не только нацисты, но и немецкая армия, государственные структуры «Великой Германии» и её народ. Непонятно почему никому из демократов и правозащитников до сих пор не пришло в голову требовать от немецкой нации за геноцид русского народа, если не компенсаций, то хотя бы элементарного покаяния и извинения?