В ЗИМНИХ СТРУЯХ ГОЛЬФСТРИМА Продолжение 2

ТЯЖЁЛАЯ ЭТО РАБОТА, ИЗ БОЛОТА ТАЩИТЬ БЕГЕМОТА.
Однако не штурманское это дело копаться в просчётах и ошибках плохо отлаженной громадной системы министерства, когда налицо выплыл чистой воды Промысел Его Величества Случая или Провидения. Именно здесь, вдруг, и сейчас в срочном порядке был востребован опыт командира аварийно-спасательного катера. И он собственной персоной оказался в нужное время и в нужном месте в лице бывшего мичмана КБФ тов. Я - ко. Практическим навыкам при аварийно-спасательных операциях капитан СРТ-4161 был обучен на курсах командиров катеров Краснознамённого Балтийского флота, и не раз этим занимался на отмелях прибрежных вод Невской губы. Единственно чего ему недоставало - теоретических знаний предмета своих занятий. Все необходимые расчёты командир катера получал готовыми, выполненными корабельными инженерами в штабе АСПТР. Штаба под рукою не было, и делать нечего, как подменить инженеров - штабистов троицей штурманов СРТ-4163. Вооружившись справочной литературой, мы засели за расчёты. Сразу возникли сложности. Так называемый «Прикладной Час Порта» для затрапезной бухточки Бара-Ферра, отсутствовал в таблицах приливов, а без его знания, невозможно рассчитать очередного прихода полной воды. Помог курсантский конспект и энтузиазм преподавателя Клайпедской мореходки, «на всякий случай» и сверх учебных программ заставивший законспектировать старинный «приближенный штурманский метод» вычисления прикладного часа порта в любой точке побережья Мирового океана. Как сейчас, помнится с какой гордостью и с видом заправского составителя гороскопов, вручил я капитану расчётное время наступления максимальной амплитуды прилива в бухте Бара-Ферра. К "гороскопу" прилагались расчёты необходимых тяговых усилий буксировщиков, длина и расчет прочности буксирного троса. Дату и час приливной сизигийной полной воды, выведенные крупными цифирями, я вывесил на доске объявлений судна, как напоминание о грядущем нашем избавлении в час- ИКС.
Бывший командир аварийно-спасательного водолазного катера поднялся на плавбазу «Тобрук», не с пустыми руками, а явился на совещание руководства Литовской экспедиции во всеоружии знаний, и тут же был утвержден руководителем спасательной операцией.
Пока капитан совещался в штабе экспедиции, наш траулер отстаивался у причала плавбазы. С борта «Тобрука» Женька кидалась оранжесами в Евгения, пока не сообразила передать нам парочку пива. Половинкой я поделился с Володей, слушающего рассказ о проделках моего внутреннего голоса. Всерьёз такие вещи Владимир не воспринимал, отзывался о них с юмором и тут же не преминул выдать анекдот на заданную тему. Извесное дело, за пазухой у него всегда наготове дежурный рассказ "об аналогичном случае".
- У купчика, проигравшегося в Монте-Карло, денег оставалось ровно на обратную дорогу домой. Он решил не испытывать судьбу, а двинул прямехонько на вокзал за билетом. У билетной кассы в нём проснулся внутренний голос, категорично заявивший: "Вернись!" Мужик послушался, и вернулся в казино. И тут снова шепчет внутренний голос:- Поставь всю наличность на красное. Поставил... И продул всё до последней копеечки. - Твою мать!..- в ужасе прошептал его внутренний голос.
Заглядывая в пустую бутылку, Володя добавил:- Ну, хоть убей, а не верю я во всякую чертовщину и мистику. Ты вот лучше скажи, когда мы научимся жить так, как живут наши братья славяне?
Меня тоже раздражали моряки с "Тобрука", красующиеся на палубе с бутылочкой пива, цитрусовыми или бананом в руках. Кивая на польского лебедчика потягивающего пивко из горлышка, у меня не раз уже спрашивали, почему начальство из нашего рыбака старается сделать баптиста. Кроме унижения, из этого ничего не получается. Ответить было нечего, я и сам любил хорошее пиво, сухие и креплёные вина, а под закуску и в компании не отказывался и от водочки. Поэтому отшучивался, как мог:- учитесь, грамодяне, культуре пития! - Хо, хо:- смеялись бывшие литовские батраки:- Плохо знаете вы ещё жизнь и польского пана, товарищ молодой старший помощник капитана. В его брюхо зараз вольётся столько, сколько ни литвину, ни русскому мужику за три дня не выпить. У них даже в гимне прописано, а из песни слов не выбросить:
- Ещё Польша не сзгинела, поки мы жиемо,
Ещё водка не скиснела, поки мы пиемо...
Когда подтихнув, ветер завернул на запад, мы зашли в бухту Бара - Ферро, и стали на два якоря в одном кабельтове от её песчаного пляжа. На песок пляжа накатывался прибой, и вокруг мористого борта СРТ- 4161 он нагородил дюну высотою до самого планширя. Вокруг судна посуху прогуливалось троица аборигенов. Один из них с трубкой в зубах похлопывал стэком по своим шикарным бриджам и явно смахивал на местного эсквайра.
Выходит не зря три дня мы отрабатывали расписание по шлюпочной тревоге. На глазах у эсквайра и британских обывателей, поклонников морских традиций, мы отнюдь несплоховали. Спуск вельбота, посадка и гребля прошли как у лучшей кембриджской шестерки на университетских соревнованиях. С попутной прибойной волной мы лихо выбросились носом на песчаный берег. По команде, слажено, через валёк уложились весла, никто из гребцов не встал, не замельтешил, а все оставались сидеть по банкам. Один лишь баковый соскочил на берег, чтобы подать руку рулевому шлюпки. Без колебаний я прямиком направился к эсквайру, твердя в уме заученную приветственную фразу вежливого чужеземца. К удивлению двое из «аборигенов» заговорили на чистейшем русском, уточнив, что эсквайр – их шофёр, а один из них советский консул, а второй- торгпред.
Вот тут-то я впервой в жизни прокатился на джипе. И в первый раз испробовал я виски со льдом и с содовой в пабе селеньица с аккуратными и разноцветными черепичными крышами с романтичным названием Баллсаунд. Здесь, в тиши у горящего камина на правах заместителя руководителя спасательной операции изложил я представителям нашего государства план по подготовительным мероприятиям к съёму судна с мели.
Торгпред отметил, что селедочку он нашу знает, проблем с её выгрузкой и со снятием дизтоплива с аварийного траулера он не усматривает. Консул общение с местным людом приветствовал, только наказал не пытаться проводить с ними братание. Надо учитывать, что шотландцы народ гордый, независимый и добрый, однако глубоко уважающий традиции и корректное поведение. Мне предоставили и рекомендовали Джона толи мэра, толи констебля, очень похожего на мистера Пиквика на иллюстрации в книге Диккенса из судовой библиотечки. - Джон чем сможет, тем и поможет при всех неожиданных заморочках. Я попросил перевести Джону, сможет ли он обеспечить рытьё котлована вокруг судна бульдозером. Не ожидая перевода, тот хлопнул меня по плечу и заверил:- Ноу проблем! И добавил, что большую полную воду надо ждать после полнолуния к полуночи в следующее воскресенье, что до меня дошло и без перевода. Всё в точности совпадало с нашими расчётами.
На расставанье мы взяли ещё по порции виски, и выпили за успех общего дела! Виски мне напомнили своим добрым сивушным духом родную станицу, где к многочисленным престольным праздникам, из терской пшенички готовили по местному рецепту сносшибательный первач. Этот запах высветил из далёкого детства, разученные под диктовку отца стишки Корнея Чуковского из его бессмертной поэмы "Доктор Айболит":
- Ох, не лёгкая это работа из болота тянуть бегемота.
Вместе с парами виски, стишки так и крутились под головным убором, и я их продекламировал, усаживаясь в шлюпку. Стишки пришлись по нутру экипажу. Теперь, одеваясь в робу, спасатели затягивали её как присказку на мотив известной революционной песни:- замучен тяжёлой неволей, пал ты в борьбе роковой.
Работа взаправду была тяжёлой и производилась практически без передыху с рассвета и дотемна. С громоздкого, не приспособленного для такой цели спасательного вельбота, были проведены промеры глубин, расставлены вешки на бровках канала, заведены и поставлены на буи буксирные тросы. Всё это проделывалось, невзирая на переменчивую погоду, холодную воду в порой наполовину залитом водою вельботе. Экипажи с наших напарников оказались никчёмными помощниками из-за отсутствия выучки и пессимизма, навеянного вынужденным бездельем и невезухой. Не в пример им наши бывшие литовские и белорусские крестьяне, оморячились и как настоящие матросы вкалывали с умом и с хорошей злостью!
К субботе всё было готово, оставалось лишь промыть перемычку песка в котловане, вырытом бульдозером с обоих бортов судна. Эту сомнительную операцию умело провёл бывший командир водолазного бота, наш капитан. Иногда казалось, что всё кончено и СРТ-4163 постигнет участь СРТ-4161 и мы, расположившись с ним рядышком, будем напару "сушить свои лапки". Бывший мичман доказал, что вооружённые силы в его лице лишились достойного профессионала-спасателя!
Воскресная полночь в бухте Бара - Ферра походила фейерверком на современную новогоднюю ночь. Со ставших на якоря посередине бухты трех траулеров беспрерывно палили из трех ракетниц, с рук запускались шести звездные ракеты и звуковые гранаты. Всё население острова Анст от мала и до велика не спало в эту полночь, а высыпало на пляж в голове бухты и присоединилось к нашему ликованию.
Выходит большое это дело, когда командир получит уверенность в своих силах и обретёт уважение в коллективе. Тогда все его требования и предприятия будут иметь смысл и сознательно выполняться подчинёнными. Подобная метаморфоза произошла и с нашим капитаном. Ко всему, он уже приобрёл в промысловом хозяйстве и рыбалке кое-какой да навык. А к тому же, понемногу, но утихомиривался зимний океан, и запахло ранней весной. К марту месяцу СРТ-4163 по добыче выбрался на плановые показатели.

ТОЧКУ В РАЗГОВОРЕ ПОСТАВИЛ ОКЕАН.
Единственным, кто в нашем экипаже не поддался благотворным переменам, была окончательно оборзевшая стряпуха. Известно, весенние ветры только раздувают кошачьи инстинкты. И как киплинговская кошка, "сама по себе ходила по крыше", а точнее сказать:- по чужим углам. Вахтенный матрос отказывался разыскивать "стервозу". В результате экипаж вышел на работу натощак, без завтрака. Судовая доска объявлений была заполнена очередными приказами капитана об объявлении Женьке выговора, а затем строгоча с последним предупреждением. Проходя мимо доски объявлений, Женька только фыркала, а к утру приказы с доски исчезали. Понимая, что экипаж из-за семейных отношений страдать не может, третий штурман стал подниматься утром на два часа раньше, кипятил на камбузе какао со сгущёнкой, и варганил ещё какую-нибудь кашку на завтрак экипажу.
Судовой парторг, он же старший механик или "Дед", вздумал проявить инициативу и решил показать старпому и комсомольцам как надо проводить воспитательную работу. Меня и комсорга он пригласил на показательную воспитательную беседу с Женькой. Женька к беседе подготовилась. Приоделась, причесалась и надушилась. Напустила скромный вид. Постороний человек, не ведавший про её заносы, мог обмануться застенчивым и скромным видом симпатичной панёнки, так по-литовски звали местных молодаек. От предложения сесть Женька отказалась. Подперев мягким местом дверь, осталась стоять на своих двоих, теребя пальцами повязанную на шею модную по тем временам косыночку. Мы с комсоргом, молча, переглядывались и с интересом ждали спектакля. И спектакль не преминул состояться! Дед долго мудрил:- Женя, когда ты приведя себя в порядок, не ведёшь себя вызывающе, в таком виде ты наверняка найдёшь себе достойную пару...
- Я замужем отрезала Женька.
Ах, да спохватился дед. – Тем более, подумай о супруге. Он ведь хороший парень и достойный специалист. Не за горами время, когда Евгений вырастет и до капитана. Каково ему будет слышать от подчинённых:- А мы все тут породнились, через твою супругу.
К концу проникновенной речи, Женька совсем склонила до долу буйну головушку, а её пальцы быстрее затеребили косыночку.
- Ну, вот видно, что ты, Женечка, всё прекрасно понимаешь. А мы вам только добра желаем. Как ты намерена вести себя дальше? скажи своё слово.
- Трахалась и трахаться буду, зыркнув кошачьим глазом выдала Женька, и вышла, не захлопнув двери каюты. Надо отметить, что это непечатное матерное словечко было изречено открытым текстом с литовско-псковским акцентом, и потому отличались от похабного палубного жаргона особым шармом. Словно под завязку в гоголевском "Ревизоре" последовала немая сцена, в которой мужики застыли с открытыми коробочками. Тем временем под влиянием болтанки каютная дверь шевельнувшись парочку раз, чтобы с грохотом захлопнутся перед самым носом «Деда».
Так точку в «воспитательной беседе» поставил сам Его Величество Океан. Он хорошо знал, что его повелитель Посейдон, сам был горазд на шалости с чужими жёнами, о чём нам простодушно поведали древние греки.



ПИТЬ НАДО В МЕРУ!
Тем временем судовая жизнь текла своим чередом. Вслед за косяками сельди промысел сдвигался на северо-запад Норвежского моря. На смену "Тобруку" пришла другая польская плавбаза "Нарвик" и стала на якорь под защитой Фарерских островов. На базе не оказалось заказанных нами тросов для набора порядка из дрифтерных сетей, свой вожаковый трос мы износили при спасательных операциях. Двухсот миллимитровый сизальский трос почему-то вёз СРТ-620 и в ожидании его прибытия мы отстаивались в Фугле-Фьорде. Закрытая со всех сторон бухта Фугле-фиорд славилась своей защищённостью от волнения, но не от бешеных порывов ветра, срывающихся с горных вершин наподобие боры и настолько мощных, что якоря то и дело ползли по грунту.
С рассветом СРТ- 620 влетел в бухту. Наш якорь явно бы не выдержал нагрузки от двух судов, поэтому я предложил капитану «двадцатки» тоже отдать якорь. Бухнув свой якорь, СРТ-620 лихо пятился задом к нашему борту. Его цепь громыхала, не умолкая, а, когда форштевни обоих судов сравнялись, жалобно звякнув, стихла! И ежу понятно, при выходе из ремонта на «двадцатке» не проверили крепления конечного звена цепи к жвакогалсу, устройству, разобщающему судно от собственного якоря, если это потребуется в аварийном случае. И к гадалек ходить не надо, чтобы с уверенностью сказать: якорь с «двадцатки» вместе с пятью смычками цепи безвозвратно канул на грунт фиорда.
От перенесённого потрясения капитан СРТ-620 затосковал и, уединившись, запивал своё горе в каюте. Утешать коллегу отправился наш кэп, а я с экипажем до темна перетаскивал с СРТ-620 груды промвооружения, и набирал в готовность к выметке промысловый порядок из сотни новеньких дрифтерных сетей. Наша команда умаялась, и помышляла об одном, как бы быстрее добраться до коек. А мне и боцману, прежде чем «присесть на спину», надлежало ещё сняться с якоря. И тут господин СЛУЧАЙ опять распорядился по своему, снова взвалив на экипаж СРТ-4163 расхлёбывание чужих грехов, когда… вместо одной, принадлежащей нам, у нашего клюза обнаружилось две якорные цепи. Справившись с потрясением, мы пришли к здравому выводу:- с большой степенью вероятности «лишняя» цепь принадлежит СРТ-620. Снова стало понятно, предстояла:- не лёгкая работа, из болота тянуть бегемота!.. Снова потребовался спуск неуклюжего вельбота. Теперь, манипулируя брашпилем, шпилем и грузовой стрелой, пришлось нам отрабатывать диковинные приёмы, знакомые лишь по картинке в дореволюционном учебнике по морской практике.
Когда якорная цепь была приклёпана к жвако-галсу СРТ-620, было далеко за полночь, время «собачей вахты» и для начала застолий мало подходящее. Не признающий «подобных условностей», капитан СРТ-620 и слышать ничего не хотел, и от распиравшего его чувства благодарности требовал к себе, чифа и боцмана:- пригубить с ними на брудершафт. Напиток оказался приятным на вкус и запах, хотя состоял из чистейшего спирта, настоянного на вишнёвой ягоде. Две кружки "шерри", как назвал эту взрывоопасную смесь, подружившийся с нами капитан, легко прошли по продрогшему нутру, и не требовали закуски. Хозяин уверял:- «шерри чисто дамский напиток»,- и настаивал откушать ещё. Боцман запросился спать, а меня ждал свой капитан, обязывая нанести на карту прокладку курсов от Фарер до района промысла. Я стал кочевряжится: срочно потребовал чая, доказывая кэпу, что прокладку на навигационной карте и промысловом планшете второй штурман сделает сам. Именно чай меня и сгубил! Известно, что после спирта, горячая вода, развезёт без промедлений. Володя послал рулевого проводить «уставшего старпома» до его койки, но меня это «зацепило» и потянуло на выступления. С Володей я перешел на Вы и на уставные отношения. Всё моё внутреннее дермецо, сдерживаемое трезвым рассудком, тут же выплеснулось из закромов натуры. Попытались урезонить меня в два голоса, но тогда я «попёр» и на капитана.
Очнувшись к вечерней вахте, обнаружил я капитана с кружкой чая в руках. Тот успокоил:- испьёшь чайку, и снова по мозгам стукнет. Со спиртом всегда так. Поспишь ещё, а к утру будешь как огурчик. Насчет вахты не беспокойся, отстоим. Свои люди - сочтемся!
Так перебор с «шерри» стал уроком на всю оставшуюся жизнь. Конечно, в море, в нормальном коллективе без застолий не обойтись. Но, если перебрал за воротник, - никаких наведений порядка! И на мостик ни шагу! И ни гу-гу по радиотрансляции! Хорошие помощники и без тебя управятся. А если нет надёжных помощников, то и капли в рот нельзя брать. Вот я и дал зарок:- Пить надо в меру, надо меньше пить!- Тем, кто в этом ещё сомневается, совету посмотреть ставшую традиционной новогоднюю телепередачу кинокомедии Рязанова «С лёгким паром!».

ХОТЕЛОСЬ КАК ЛУЧШЕ…
Промысловые дела на СРТ-4163 постепенно налаживались, и у нас появился задел в плановых показателях по добыче. В экипаже как-то позабыли о злосчастном рапорте капитана, поданном Симакову, однако раппорт с сопроводительной запиской комиссара экспедиции уже пошёл гулять по инстанциям. Со скрипом, медленно, но упорно закрутилось бюрократическое колесо Управления. Партком, в который уже раз, порекомендовал кадрам: "Прекратить практику комплектования средних траулеров лицами женского пола", а по делу о нашем капитане было принято категоричное решение: "послать замену в море, на первом, выходящем в рейс траулере". Как гром среди прояснившегося неба, нагрянул к нам другой капитан. Вышел он из «чёрных полковников», так величали бывших военморов на промысловом флоте. До назначения к нам бывший кавторанг Павел Маркович Н. провёл две летних экспедиции и успел уже зачислиться в заслуженные промысловые капитаны. Говорили, что «рыбу брать он научен», но, как оказалось, только летом, когда её черпали с поверхности моря, на коротеньких поводцах. Мы же всю зиму тащили сельдь с глубины до ста двадцати метров. Ни доводы помощников, ни ропот экипажа не могли сломить упрямства «бывалого рыбака». Был он крут с подчинёнными, терпеть не мог возражений и знай, твердил своё:- я научу вас как рыбу ловить!
И научил! Существует такой метод учёбы: «от обратного», то есть:- как не надо делать! Мы тащили пустые сети на глазах у соседа, залившего палубу рыбой, которую тот черпал с глубины. Завидев рыбу в чужих сетях, не считаясь со штормовым предупреждением, оборзевший Павел Маркович, тут же заметал весь порядок из сотни сетей. Трое суток мы штормовали на сетях. Мимо нашего борта проплывали оторванные надувные буи с надписью их владельца - СРТ-4163. На четвертые сутки последнего зимнего шторма наши сети канули на дно Норвежского моря! Рыбак без сетей, что солдат без ружья! Собрав «с миру по нитке», кто, сколько мог одолжить буёв, верёвок и сетей у коллег на промысле, мы побежали к островам побираться с плавбазы.
Встревожил меня вид боцмана. Тот бродил по судну, странно принюхиваясь и заглядывая в глаза каждого встречного. Поведение боцмана Миллера показалось сродни уловкам обергруппенфюрера Мюллера - вынюхивающего Штирлица. Хотя мне ещё не были известны подвиги персонажей популярного телефильма, но почуяв неладное, я поинтересовался, что Миллера так взволновало. Потоптавшись и, сверля меня глазками, боцман осведомился:- не видал ли товарищ старпом шлюпочных анкерков?
Как НЗ на всякий аварийный случай дубовый бочёнок в спасательном вельботе должен всегда быть заполненым свежей питьевой водой, а периодически менять в нём воду, прямая обязанность боцмана. Тут уж и в меня вселилось беспокойство. Я был наслышан, что крепость и качество браги зависит от её выдержки в тепле и в дубовом бочонке. Мы обшарили все закоулки, в которых можно было организовать тепло. Но оба анкерка как корова языком слизала!
В разгар промысла, в золотые весенние денёчки при ежедневно налаживающейся погоде и фартовой промысловой обстановке, мы простаивали в убежище бухты Фугле-фиорда без промысловых сетей. Грешным делом, я задремал в штурманском кресле, но с него меня сдуло глухим взрывом, толи хлопком, а возможно толчком под ногами, даже непонять что это было! Конечно, первым делом заглянул я в машинное отделение. Ничего подозрительного. Третий механик работает у верстака и ничего не слышал. Пробежался по всему судно. Слава Богу, дымом нигде не пахло. Везде мирный храп. Неужели в дрёме мне всё причудилось?! Чертовщина какая–то, уверял я сам себя, направляясь к трапу на мостик. А тут мимо прошмыгнул капитан со шваброй в руках.
- Не капитанское это дело бродить среди ночи с шваброй в руках, надобно ему помочь,- первое, что пришло в голову помощнику, ведь на то он и зовется помощником. Вслед за капитаном, я ввалился в его каюту. А тут царил густой бражный дух. В кальсонах не первой свежести, со шваброю в руках, не бритый пожилой мужчина выглядел отнюдь не капитаном, а его каюта выглядела ещё жальче. Значит, крепко рванул анкерок, раз выбил дверцу в платяном шкафу, а из капитанского гардероба вывалился форменный мундир с четырьмя золотыми галунами заляпанными бражистой пеной. Пена сосульками свисала с подволока и капала на палубу. На столе выстроился «натюрморт» из батареи емкостей от графина до пожарного ведра заполненных пенистой жидкостью. Молча, закрыл я дверь с другой стороны, будто бы и не заметив протянутого в руке графина с пойлом.
У капитана СРТ-4163 случился очередной запой, а судно постигло серия неудач. Тут Н. перестал школить помощников, и проявил талант заурядного попрошайки. Друзей у него оказалось много и они помогали, как могли, делясь с Марковичем не только промысловым вооружением, но и пойлом. Тягостны мои воспоминания о последних месяцах рейса. Хотя прекратились зимние шторма, и над горизонтом всё чаще проглядывало весеннее солнышко, но судовую жизнь омрачала «погода на траулере», а как, известно:- «всё остальное суета». Со старым капитаном мы добились бы большего, и нас бы встречали в порту с музыкой, а с его заменой мы кое-как дотянули плановый улов до ста процентов. Что ж, обычное дело! на берегу озаботились и думали как сделать лучше, а получилось, как всегда!

ПОСЛЕДНЯЯ ЖЕНЬКИНА ПАКОСТЬ.
Домой мы вернулись в пору буйного цветения сирени, когда в её благоухании по самые крыши утонул уютный городок. За полгода на пустыре рядышком с портом из аккуратных сборных финских домиков вырос рыбацкий посёлок. В двух таких домиках меня и Володю ждали уютные гнёздышки свитые руками наших жён. Прежде чем разойтись по домам, в которых мы с Володей ещё ни разу не бывали, мы сговорились в один заход и в одной компании отметить возвращение, новоселье и праздник Первомая. Никто и не думал, о подвохе. Невзгоды рейса затмила переполнявшая нас радость встреч, но выходит зря мы расслабились! В особенности Володе не стоило забывать насколько злопамятной и мстительной может оказаться вышедшая из леса девчонка с характером хуторской кошки. Настораживала её обещание:- запомни эти слова Вовочка! Надо думать, что в пору, которую принято называть детством, хлебнула Женька на лесном хуторе все невзгоды военного лихолетья от оккупационного режима, «лесных братьев» и рейдов НКВД. Среди предательств, людских слёз и крови зудубела Женька сердцем. Жизнь научила её не прощать обид и добиваться своего если не силой, то хитростью. Основательно просчитала она варианты ходов в пакостной партии, пока не остановилась на предельно простом, но наиболее эффективном плане расплаты. Подобрав удобный час предпраздничного дня, Женька заявилась на работу супруги Владимира. Так, чтобы было слышно в каждом уголке бухгалтерии, покаялась она в грехе сожительства с мужем Зины. - Володя бросил меня – размазывая натуральные слёзы, жалилась она, показывая муляж на животе. Зине стало плохо, и её отправили домой. Дома плохо стало Володе.
Не подозревавая подвоха компания с подарками новосёлам вломилась в семейное гнездо, переживающее не лучшие времена. Глава семьи восседал в «красном» углу с повязкой на голове и синяком под глазом. Увидев подкрепление, Володя взмолился:- Ребята, расскажите всю правду!
Трудно восстановить поколебленное доверие подруг дней наших суровых. Все наши доводы зря колебали воздух в ещё не обжитом семейном пространстве. Зина, твердила своё:- известное дело, все кобели лают заодно. Да вы и сами небось такие же, как этот кобелюка! Но мы не обижались. Понятное дело, подобное происходило во все века, и к тому же сказано:- Не бывает пророка в отечестве своём!
И тут меня осенило. Через час я внрнулся в дом Владимира с судовым журналлм СРТ-4163 за № 1. Издревле на Руси, как нигде в мире, принято доверять письменному слову. А тут налицо официальный документ, прошнурованный и скрепленный сургучной печатью капитана порта, и в нём удостоверялся гражданский брак Женьки с её наречённым Евгением. И разом в доме потеплело. Улеглись страсти, а за праздничным столом расцвели улыбки и утвердились Прощение, Любовь и Согласие! Зина вконец оттаяла, после предложения взять журнал на работу и познакомить с записью подруг по бухгалтерии.

Евгений и Женька в скорости расписались официально. В загсе мы не были, говорят, что матери Евгения там стало дурно. Вскоре обоих Женек родители забрали с собою в Питер, и больше мне с третьим помощником не пришлось свидеться. От бывалых моряков был я наслышан, что из перебесившейся в молодости бабёнки, как правило случаются неплохие жены и матери. Очень хотелось бы, чтобы это так и было. Уверен, терпимость и всепрощение Евгения переборят дьявола в образе кошки, вселившегося в неприкаянную и разнузданную Женькину душу. А уж если таковое не случится, то остаётся только утешиться сознанием, что с его упорством он рано или поздно, но своё найдёт. Евгений нормальный парень и рыцарь по натуре, да только родился он в не ту эпоху и не в том месте. В самый раз ему подошёл бы двор короля Артура, либо компания Ричарда Львиное сердце. Вот тогда, одев на чресла своей "Дульсинеи" так называемый "пояс верности", ключ от которого повесил бы себе на шею, он мог в подобной компании смело ринуться на подвиги в Палестину.

Ежели говорить о себе, то я вернулся из экспедиции с чувством чего-то невозвратимо потерянного и отторгнутого из личной жизни. Чтобы ни говорили, а для несозревшего молодого организма болтанка в крохотном «ковчеге» в условиях непрекращающегося полугодового аврала – серьёзное испытание для души и тела.
Теперь я заново открывал для себя восхитительный мир, который раньше недостаточно ценил и замечал. Буйно благоухающая майская зелень, весеннее солнышко и фланирующие по городским улицам парочки, будили во мне чувства вышедшего на свободу человека, переживающего невозвратимость утрат и мирских радостей. Эти чувства я пытался глушить гордостью мужчины, достойно выдержавшего испытания на прочность. Я пытался убедить себя, что вернулся зрелым человеком, "профессионально подкованным", с верой в плечо соседа из одной с тобой команды. Ведь смог экипаж из пяти национальностей, различных верований и культур, преодолеть все невзгоды стихий и справиться с человеческими слабостями, страхами, с заурядным разгильдяйством, чтобы сплотиться под одной общей для всех цели – выжить. Надо полагать здесь во время пришёл в действие и помог нам выстоять закон «о коллективном – бессознательном», - спасительный коллективный инстинкт, нередко возникающий при судьбоносном столкновении человеческой общности с экстремалом. Вера в нерушимость этого закона не покидала меня всю жизнь. Даже в критические моменты холодной войны я оставался оптимистом и остаюсь им до преклонного возраста. Не для того задуман и сотворён был этот чрезвычайно сложный и прекрасный Мир, чтобы позволить злу, вседозволенности и безумству праздновать шабаш на его дымящихся обломках!
-«Ну и совок»,- прослышав о подобных «умствованиях» отмахнётся демократ из новых русских. Поддержат демократа и олигарх, и государственный чиновник. Поддержит и продажная «четвёртая власть», сеющая мифы примитивных цивилизаций о конце света. «…И каждый вечер, в час назначенный…» как зачарованный кролик в открытую пасть удава к экрану устремляется обыватель, где ему, цепенеющему от страха, поведают об очередном варианте мирового апокалипсиса. Как хотите, господа хорошие, те, кого в желании опорочить и принизить вы называете «Совками», не позволили бы долго водить себя за нос, а давно бы прикрыли подобную лавочку!
Я перед поколением «Совков» снимаю шляпу. «Совок» не обкрадывал, не морил голодом ближнего, не убивал, не ловчил и не продавался, хотя и не чурался заработать «себе на табачёк, а деткам на молочишко». Пережив ужас большой войны, голода и разрухи, приобщившись к коллективному выживанию поколение «Совков» крепко приструнило бациллу собственничества и накопительства, но сохранило понятия о совести и долге. «Совки» - это канувшее в историческое прошлое поколение созидателей, по духу сходное с ранними христианами, обретавшимися в нашем несовершенном мире верой. Не зря «заповеди» из Кодекса бригад коммунистического труда были близки Евангельским: «Не убий», «Не укради…», «Не пожелай…». А главное, не было у «Совка» страха перед завтра и будущим своих детей, в связи с обрушившимися на него с «цунами перестройки».
Похерив вековые заповеди, и бубня что-то о «свободе и демократии», новые «хозяева жизни» объявили своей законной собственностью всё, что десятилетиями наживалось трудами «Совков». Вооружившись моралью дикого Запада:- жаль друг Билл, но Боливару двоих не вывезти,- не желая ни с кем делиться захапнным, «новый русский» убирает не только конкурентов, но и закадычных друзей.
Под шквалом обвинений, обрушившийся на бедного и задуренного «Совка», чуть было и я не устыдился своей наивной комсомольской молодости, но поворочав мозгами, вовремя одумался. Ведь кроме Гулага и химер из агиток, были в той жизни и здоровые влечения, была романтика подвига, учёбы и труда, не было только все дозволенной буйности футбольных фанатов, кровожадности скинхедов и всеобщей коррумпированности.
С незапамятной древности подмечено, что в подлунном мире всему назначена своя мера и свои сроки. Непременно и обязательно кончится время «разбрасывания камней». Утихнут обида и боль у поколения с обманутой надеждой на социальный рай в отдельно взятой стране. Только жаль, что топорным большевистским экспериментом и чугунным догматизмом надолго опорочена сама идея социального равенства, и не скоро явятся охотники справедливого переустройства общества, хотя сама идея не умерла, и лишь загнана на дно человеческого сознания. Тем не менее, минуют годы, и явится поколение, свободное от безудержного поклонения «Золотому тельцу». Так уже было. И так будет. На смену современным жлобам и хапугам непременно придут Рыцари и Аристократы Духа, для которых Истина, Честь и Достоинство – главное мерило жизненных ценностей. Отнюдь не - «Голодранци з всего свиту сгэпайтесь до купы»- зазвучит трубный глас, а:- Аристократы Духа всех стран, объединяйтесь!
В час, когда неотвратимой заделается общая цель - выживание на планете, единственной надеждой на спасение человека, как вида, явятся не обесцененные банкноты, а всемирное объединение духа, труда и творчества. Пока на белом свете таких мечтателей, готовых ради всеобщего блага поступиться личными интересами, редчайшие единицы. Но будущее человечества за Ними. И Они это сделают! У Них это получится!

ДЕСЯТЬ ЛЕТ СПУСТЯ.
Как быстро промелькнули эти десять лет, первое, что пришло на ум, когда оказался снова я в Клайпеде. В торговом порту Клайпеды на Таллинский транспортный рефрижератор "Бора" грузили две с половиной тысячи тонн мороженой говядины. Это был попутный груз на Испанию в обычном плановом рейсе «Боры» на промысел к побережью Южной Америки. Говяжьи туши подвозилось к нашему борту фурами и только в дневное время. Стоянка под погрузкой растянулась на десять суток, и свободные вечера коротал я в интерклубе со своими однокашниками по мореходке за бильярдом и ароматным "Двином". Благо цены для моряков были здесь без таможенных накруток и потому очень смешными.
Естественно хотелось мне повидать старого приятеля. Разузнав адрес Володи, и прихватив бутылку «Двина», отправился я в незнакомый, выросший за десяток лет новый микрорайон. Капитан-директор Большого Рыболовного Морозильного Траулера - БМРТ, теперь уже не Володя, а Владимир Михайлович сменил финский домик на просторную квартиру в новенькой девятиэтажке. Но так и остался он для меня всё тем же, узнаваем Володей, не смотря на появления в его манерах вальяжности, вовсе не лишенной приятцы. И "говорильная железа" его не иссякла, а только развилась. Засыпав меня анекдотами, припасёнными к "аналогичному случаю", он говорил и говорил, а я лишь изредка провоцировал его словом. Конечно, вспомнили мы про рейс в зимнюю Атлантику на СРТ-4163, его экипаж, который растворился в необъятных просторах страны, как и наш бывший капитан, неизвестно откуда появившийся и куда канувший. Бывшие наши «Дед» и «Маркони» нынче плавают на одной из литовских плавбаз. В порту бывают редко, сейчас их плавбаза где-то в Ирландском море. Миллер тоже не расстаётся с морем и боцманит на крупной плавбазе «Балтийская слава». Чувствуется, что под завязку Володя сберёг рассказ, о том, как нежданно и нос к носу морские пути-дороги столкнулись с бывшим третьим помощником СРТ-4163 Евгением А. Случилось это в порту Гавана. Володю гостеприимные кубинцы затащили под грибки в знаменитый ресторан "Тропикана", отведать по стопочке баккарди, заверив, что, не посетив "Тропикану", нельзя считать, что ты побывал в Гаване. Рядом, за соседним столиком компания кубинцев братались с нашими соотечественниками, моряками торгового флота. Среди них оказался и Евгений. Он трудился на "Кубинской линии" в Балтийском пароходстве старпомом на современном сухогрузе. Как всегда был Евгений немногословен. Но Володе удалось выведать, что с Женькой у них всё сложилось хорошо. Оба их малолетних разбойника удались характером в Евгения, такие же упёртые и уже мечтают стать моряками. Со свекровью Женька подружилась, и та её затаскала по музеям и театрам. Женька превратилась в настоящую питерскую львицу и заделалась завсегдатаем Кировки и Эрмитажа.
- Представляю, как Женьку приодел Евгений,- чокаясь, Володя непременно смотрел в глаза собеседника. - Не иначе в белые джинсы и итальянские "ботфорты", и должна она выглядеть теперь настоящей пантерой, а не хуторской кошкой!- не удержался, чтобы не съязвить, хлебнувший не одну порцию лиха от этой бабёнки Володя.
- Полный хэппи-энд, как по Шекспиру: "Хорошо, что всё хорошо кончается!", а ты, Володя, так и не забыл обиды,- заметил я.
Сама собой ностальгическая нотка перешла у нас на извечную для рыбака тему: "женщина в море". Володя бил примером, из собственной практики капитана-директора БМРТ. На этом действительно большом, солидно выглядевшем и вместительном рыболовном траулере-заводе были все удобства для проживания команды и обслуживающего персонала.
- Название-то, какое придумали кадровики:- «обслуживающий персонал»- хихикал Володя. А я вот вместо женщин из «обслуживающего персонала»: работниц пищеблока, буфетчиц, прачки и уборщиц набрал в рейс молодых коков, стюардов, кастеляна и матросов-уборщиков.
- У тебя проявился извращенный интерес к мальчикам?- съязвил я. Володю не смутить флотской подначкой, он приучен держать удар под самые уязвимые места и на колкость даже не отреагировал.