ЛИЧНЫМ ПРИМЕРОМ – 05 01 1975

КОММУНИСТ, партийный руководитель — это, прежде всего, воспитатель. Причем самым главным, самым действенным его «оружием» служит личный пример.
Первый помощник капитана... Ведь какая это непростая должность. И именно на ней личный пример, авторитет, завоеванный им, приобретает свое наибольшее значение. Никакая подготовка, никакая эрудиция и образование не спасут положение, если человеку в ответ на его самое справедливое замечание или требование кто-то сможет ответить «а сам?». Тогда рождается «спасительная формула» — «... тоже человек... нервы не железные» и т. д.
... До встречи с Альфредом Антоновичем Каллипом я тоже считала: что ж, и в самом деле, первого помощника следует судить по таким вот, вроде бы «человеческим» меркам, в самом-то деле, не железные же нервы у человека, за полгода чего не случается... Но вот в один из рейсов на БМРТ-333 «Юхан Сютисте» пришел первым помощником капитана Альфред Каллип.
Сначала он показался вроде бы суховатым, педантичным, кое в чем даже излишне придирчивым. «Надо так...» «Так не положено...» — можно было часто услышать от него. В том рейсе я была в составе партийного бюро судна, председателем группы народного контроля и сталкиваться по различным вопросам с Альфредом Антоновичем приходилось часто.
... Началось с планов работы парторганизации в целом и группы народного контроля. Обсуждали их предварительно на бюро.
— Вот у нас записано мероприятие, — сказал Альфред Антонович, — а срок выполнения не указан...
— Когда время будет... в течение рейса сделаем...
— Нет. — мягко, но твердо ответил первый помощник, — Не в течение рейса, а продумайте точные сроки, тогда и выносите на собрание. Так положено...
«Положено, не положено» — не на берегу ведь, где можно все предусмотреть. Зачем в море такая дотошная пунктуальность? Море — оно море и есть, всего не предугадаешь.
Но Альфред Антонович настоял. В планах были точно обусловлены сроки тех или иных мероприятии, даты партийных собрании, политзанятий. Несоблюдение этих сроков, перенос собрания или занятия рассматривались как ЧП. Это — азбука партийной дисциплины, — говорил тов. Кал-лип. В партийной работе, в коммунистическом отношении к труду, к жизни — мелочей нет. Если воспитаешь в себе привычку к дисциплине в малом, значит, будешь дисциплинирован и в большом...
... Да, сначала казалось это ненужной педантичностью: если записано в плане провести собрание, скажем, 25-го, то оно и будет именно 25-го. Если в плане народного контроля намечено провести рейд 10-го, то уже 12-го Альфред Антонович интересовался его результатами.
Кстати, о группе народного контроля: по его инициативе был оформлен стенд группы народного контроля, вывешен план работы, отмечались проведенные мероприятия.
А политзанятия? Чего греха таить, часто на судах их проводят от случая к случаю, когда выдается свободное время, на переходах. А у нас был точно определен день недели и выдерживался неукоснительно. За весь рейс были единичные случаи, когда занятия откладывались — это в те дни, когда вся команда выходила на под вахту.
Но вот что оказалось удивительным: при всей этой требовательности работать-то оказалось легче! Дисциплина не сковывала, не связывала, наоборот: чем организованнее все делалось, тем интереснее было. Собрания были подготовлены, каждый коммунист знал, с чем он шел на собрание, был готов к выступлению, а раз готов — значит, и выступление было содержательным. Аккуратно готовились докладчики па политзанятиях, группе народного контроля помогал весь экипаж, потому что эта работа была для всех видна.
И действительно, дисциплина в одном оказалась дисциплиной во всем. Рейс этот выдался одним из самых трудных. Сначала долго не ладилось с морозильными камерами, работали в пол мощности, ухудшилась промысловая обстановка. Были моменты, когда, казалось, можно было серьезно опасаться за судьбу рейсового задания.
Кто из моряков не знает, как трудно приходится в такой обстановке на судне. Настроение у людей падает, случаются и срывы дисциплины. У нас же такого не было. Только напряженнее шла работа, не слышно было в цеху обычной «травли", короче делались перекуры, безоговорочно, когда требовалось, выходила подвахта, более строгими стали партийные собрания, теперь коммунисты собирались и внепланово, ища выход из трудных положений.
И вот сейчас мне хочется вернуться к тому, с чего я начала: к личному примеру. Да, огромную роль в том, что рейс закончился все-таки успешно, сыграла та дисциплина и требовательность, которую привил с первых же дней рейса Альфред Антонович. И основой этой дисциплины явился личный пример первого помощника. Во всем. Начиная даже от безукоризненного, подтянутого внешнего вида. Ни многочасовая (для него) подвахта, ни усталость, ни случавшееся нездоровье — полгода все же! — не «выбивали его из седла». В цеху, на палубе, в машине его можно было увидеть в самые трудные моменты. Прежде чем что-либо советовать, давать указания, Альфред Антонович детально знакомился с делом, быстро, но глубоко вникал в специальные вопросы. Впрочем, я неправильно выразилась «давал указания». Он не давал, не подменял, допустим, технолога или механика, он советовал, подсказывал, но так как совет был всегда продуман, предложен в спокойной, товарищеской форме, то и специалистам он помогал найти правильное решение.
Интересно проходили у нас и политзанятия. Даже после целого дня работы пропустить их было жалко — каждое из них давало что-то новое, заставляло о многом думать. Душой их, кто бы ни был «официальным» докладчиком, был сам Альфред Антонович. Помню, мы тогда изучали материалы XXIV съезда КПСС. Тов. Каллип хорошо знал людей на судне, группу политзанятий и умел направить беседу так, что каждый в материалах съезда находил что-то касающееся его самого — то ли перспективы области или республики, откуда человек был родом, то ли вопросы образования, но каждый чувствовал себя лично заинтересованным.
Если тов. Каллип требовал дисциплины, то сам он был первым ее образцом. Вот тут уж никак не подходило «а сам...»
Рейс был трудным, а работалось легко. И партийная работа была полнокровной, интересной. Не один год уже прошел с того рейса, а он не забывается — был очень хорошей школой и в партийной, и в общественной, и производственной работе. Я, например, все последующие рейсы сопоставляю с тем, памятным — а как бы поступил, что бы посоветовал в этом случае Альфред Антонович.
Да и после рейса случается обращаться к нему за советом, и всегда он старается помочь.
...В одном из кинофильмов герою задают вопрос: «Что есть партийная работа — должность?» И он отвечает — «нет, призвание». В отношении Альфреда Антоновича Каллипа ответ такой: должность по призванию.


Н. МОЛЧАНЮК.