РМС "Пярнуранд" - Сергей Никольский 2 часть

Поначалу все шло неплохо, но руки болели от пропитавшейся сквозь раны соли, а перчатки быстро рвались, хотя Леха и отдал ему свою дневную “порцию” вискозок. От В-шек пальцы были сплошь в порезах и кровяных подтеках. Он пробовал поддевать внутрь “презервативы”, но эффекта от этого оказалось также маловато.
Вся бригада смотрела на них с презрением.

Так продолжалось с неделю. К тому времени они уже вытягивали 1500 банок за 12 часов работы.
Естественно, долго терпеть все это никто не собирался и вскоре, когда около 10 часов вечера Сергей Михайлович направился в умывальник, имея единственную мечту – упасть на деревянный настил, его окружили Тришка, Виталик, Кузьма и Санек. Они просто избили С.М., пообещав, что если через неделю они с Лехой не будут выдавать под 3000, то прирежут их и выбросят за борт на корм все той же салаке.
Весь в крови Сергей Михайлович побрел на фабрику, где и упал спать на тарных коробах.
Он ни о чем не думал и уже не верил, что этот рейс когда-то закончится.
Именно тогда он и поклялся себе, что будет укладывать салаку быстрее остальных.
Уже спустя годы, работая шкерочным ножом, а также на “пиле”, либо “пулемете” на различных рыбопромысловых посудах, он поражал матросов-обработчиков своей быстротой владения руками и ножом, а ведь рядом находились ненастоящие мужчины, простоявшие за рыбоделами и по четверти века.
Никогда и никому с тех пор, как сошел с борта “Пярнуранда”, он не уступал в быстроте обработки любого сорта рыбы. С Лехой так просто было не справиться. Ему устроили “темную”. Били ногами и палками. Он так тогда и остался лежать в умывальнике.

На следующий день Сергей Михайлович работал один. Он укладывал рыбу в банки и сам же размещал их по стеллажам. Юшин лишь ехидно ухмылялся.
Конечно, это была затея Виталика. Сергей Михайлович окончательно решил, что обязательно отомстит.
Со злостью он начинал работать все быстрее и быстрее – за себя и за Леху, который отлеживался в каюте.
С ним никто не разговаривал, есть ему никто не приносил, и никто его не жалел. Это пошло только на пользу.
В 6 часов вечера все уже закончили свои нормы, и на фабрике остался только он один. До 2-х часов ночи С.М. уложил 1700 банок.

Зайдя в столовую, он заметил на столе кастрюлю с супом. Выпив суп прямо из нее, он снова отправился на фабрику, рухнул на деревянный настил и мгновенно уснул.
Рано утром его разбудили рыбмастера, пришедшие на маркировку и закатку оставшихся банок. Посчитав количество, один из них произнес в адрес Михайловича:
– Молоток!

Леха не выходил за рыбодел три дня.
В последнюю ночь перед его выходом Сергей Михайлович побил свой собственный рекорд: к полуночи он уложил около 2000 банок.
Наконец, появился напарник. В подавленном состоянии они уже вместе продолжали работу.
С ними по-прежнему почти никто не говорил, лишь дядя Слава шутил иногда (они с Вовчиком заканчивали свою норму к 5 вечера), Циклоп Алексеевич приободрял, а Н.В. даже немного помогал Лехе, когда у него появлялась свободная минута.
Сергей Михайлович исхудал, под глазами появились черные пятна, постоянно хотелось есть и спать, но он не сдавался.
Тут еще и Леха пообещал всех перекалечить поодиночке, если однажды они выполнят норму быстрее других. Это был дополнительный стимул для Сергея Михайловича.
И вот настал долгожданный день. Хотя они и закончили работу позднее других пар, но к 6 часам вечера уложили 3800 банок. Лед тронулся!

Как подчеркивал Валентин Глушко, создатель ракетных двигателей, с помощью которых человечество устремлялось в космос:
“Далее все дело за техникой!”
Сергей Михайлович прекрасно понимал, что его коллеги-соперники по укладке ребята опытные и одолеть их вот так запросто будет нелегко.
Поэтому, он начал присматриваться к их работе (технике – В.Г.).
Все трое установщиков очень много времени теряли на перенос банок от рыбодела к стеллажам, накапливая для переноса лишь 8-10 банок.
Вот почему могучий Леха стал забирать сразу по 20 банок и тащил их на полки, тут же сократив время доставки как минимум в полтора раза.
Разумеется, обогнать такого профессионала, как Славка, было тяжеловато, но он уже являлся ветераном, к тому же много курил, а торчащая в зубах папироса мешала ему координировать свои действия.
Кузьма с Тришкой работали одинаково – не ленясь, но и не напрягаясь особо, и как конкуренты на рыбном пробеге опасности не представляли вовсе.
Вовчик откровенно филонил, бегая к стеллажам с 5-6-ю банками.
Самой скоростной являлась пара Виталик – Санек. Последний работал шустро, но осилить переносимое Лехой количество банок он, конечно, был просто не в состоянии. Виталик же пахал классно, технично и быстро. У него было чему поучиться. Но и он, бывало, покуривал, а также впоследствии уставал, и выдержать долго один и тот же темп ему не удавалось.
Кроме всего прочего, злость на свору “холодковских” псов за избиение прибавляла азарта Сергею Михайловичу и Лехе. Вот почему, вскоре они стали заканчивать работу вместе с другими.
Те, в свою очередь, откровенно побаивались их успехов, понимая, что в итоге новички одолеют всех в быстроте укладки. Продолжительнее других сопротивлялись Виталик с Саньком. Но через некоторое время Сергей Михайлович и Леха ушли с фабрики на полчаса раньше их.
Уже в “курятнике” Леха грозно предупредил:
– Если в следующий раз отстаните от нас более, чем на час, верну долг!
Те только молча испуганно переглянулись. Через пару дней Юшин отозвал Леху в сторону и наказал, чтобы тот сильно напарников не дубасил, т.к. ему нужны были рабочие руки, а не инвалиды.
Леха свирепо посмотрел на Юшина и произнес:
– Где ты был, когда они нас ”мочили”? Не вздумай вмешиваться, иначе я и тебе кости переломаю, будешь потом рвать проволоку на больничных койках!
Юшина, конечно, это взбесило, но он снес обиду, чувствуя, что в Лехе скрыта огромная сила. Тогда еще он и не подозревал, что гигант является мастером спорта по боксу.
Но Леха не был бы Лехой, если б не умел себя держать в рамках.
Вот почему, когда спустя пару дней Кузьма и Тришка появились на фабрике с синяками на физиях, но шустро принялись за работу, комментариев по поводу их здоровья на производстве зафиксировано не было.
Тут же С. М. не сдержался, и громко произнес:
– Сегодня мы заканчиваем норму на час раньше вот этих двух козлов, – он указал в сторону Виталика и Санька, – кто желает поспорить?
Циклоп Алексеевич хитро спросил:
– А на что ?
– На три ужина, – ответил Сергей Михайлович.
– По рукам, – крикнул Циклоп, и дядя Коля засвидетельствовал на свою голову их спор, т.к. в дальнейшем он три вечера честно делил свою пайку с боцманом.
И в тот же день в 15.50 Сергей Михайлович и Леха победно вскинулируки, уложив 4000 банок салаки.
Санек и Виталик отстали от них на один час и десять минут.
В коридоре Леха с размаху одним ударом уложил Санька на палубу, а С.М. врезал по физиономии трясущегося Виталика.
Когда на него замахнулся Леха, тот просто присел на корточки.
Леха пнул его ногой в задницу и сказал:
– Резать мы вас не будем, но на глаза нам больше на берегу не попадайтесь. Отстанете от нас снова на час и более, я повторю экзекуцию!
Те, словно побитые щенята, поплелись в умывальник.
Ну, а в дальнейшем уже больше никто никого не дубасил. Хотя С.М. и Леха откровенно издевались над напарниками.
Не трогали только Славку, относясь к нему с уважением. На фабрику они стали приходить последними.
Обычно, Сергей Михайлович натягивал “презервативы” и на манер хирурга, подняв согнутые в локтях руки, разминал пальцы, поглядывая вокруг.
– Ну, что, дядя Слава? Как сегодня работаем? Прикажете клевать носом, как некоторые, или набрать полные обороты, как некоторые? – сквозь смех спрашивал он.
– Лучше быстренько закроем норму и спать пойдем! – резво в такт Сергею Михайловичу отвечал с улыбкой Славка.

Далее все шло как обычно.
Сергей Михайлович запускал обе руки в гору салаки и за секунду, вынимая между пальцев каждой по четыре рыбины, укладывал первый ряд. Левой рукой он разворачивал банку, а 4 особи следующего ряда уже лежали на позиции.
Укладывать “елочкой” последний третий ряд было одно удовольствие.
И вот банка уже на весах. А секундомер тов. Юшина отсчитал лишь 6-7 секунд. Дело было за Лехой, корректировавшим вес, но в 8-ми случаях из 10-ти Сергей Михайлович в весе уже не ошибался.
Можно было совершенно спокойно дорабатывать рейс. Но вот тут-то на бригаду обработчиков обрушился новый катаклизм, в сравнении с которым не шли даже новички-профессионалы.
…Ну, порезали вы себе пальчик – не отчаивайтесь уж так!
Тромбоциты мигом набросятся на кровоточащую ранку, чтобы поскорее ее закупорить. А там уж дело за фибриногеном – тот сплетет ниточки и перехватит их, затем затянет, сожмет и струпом, как пробкой, закроет ранку.
Хуже, если вас ужалила рабочая пчела (у трутней, как известно, жало отсутствует). Из-за наличия колючей щетины пчелиное жало отрывается и остается в ране.
Лишь опытные пасечники умеют правильно, быстро и своевременно удалить оружие пчелы сразу после ужаливания. Впоследствии рана набухает, вызывая боль.
Следует признать, что с клопами дело обстоит куда серьезней – те кусают постоянно, правда ничего не оставляя после себя (кроме заразы), лишь почистят щеточкой всасывающий хоботок и давай жалить снова!
Их основными переносчиками являются крысы.
Уж чего-чего, а этого добра на “Пярнуранде” хватало, можно было даже крысами торговать вместо салаки. К тому же за время затянувшейся стоянки в порту подсели дополнительные “пассажиры”.
Вспомните повальную чуму в Европе в 14-м веке, ведь почти треть населения западной ее части отправилось к праотцам после укусов блох, которые были занесены вездесущими крысами с итальянского судна на Сицилию.
Блошиное нашествие я точно комментировать не стану – отсутствуют какие-либо факты, ну, а уж то, что некоторое количество клопов крысы прихватили с собой при посадке на “Пярнуранд”, сомнений ни у кого не вызывало.
Клоп, он и в Европе клоп, да и не только в Европе.
Он выживает в любом климате на всех континентах, при этом быстро размножаясь и откладывая в трещинках пола и стен, а также матрасах пятиместки от 75 до 200 яиц. Так что крысам и не следовало особо напрягаться с “чемоданами”.

И все-таки, клоп молодец!
Как указывалось вверху, он никаких там жал и другого оружия в коже человека не оставляет, а его знаменитый хоботок состоит из трех соединений, наподобие стрелы гидравлического крана. Воткнув его в… ниже спины, он преспокойно высасывает из вас кровушку.
Убить этого негодяя весьма сложновато, поскольку реакция у него, как у Третьяка во время хоккейных баталий с канадскими профессионалами в сентябре 72-го.
Самое неприятное состояло в том, что клопы, как и всякое уважающее себя животное, выходили на охоту по ночам, когда даже ненормальным пярнурандовцам хотелось поспать. Ну, а днем они прятались где хотели, где им было покомфортней.
…Сергей Михайлович стал вдруг замечать, что весь личный состав его каюты усиленно чешится по утрам.
Вскоре Леха раскрыл ему секрет часотки, прошептав на ухо:
– Беда! Клопы!
Вне всяких сомнений, мобильный штаб клопов послал в разведку лишь дозор, который экспериментально в течение нескольких ночей решил слегка поужаливать рыбообработчиков.
Как только все укладывались спать, неожиданно с какого-нибудь этажа раздавались отчаянные трясения руки-ноги полусонного тела бедолаги, подвергшемуся истязанию насекомых.
До Сергея Михайловича клопы пока еще не поднимались – слишком уж высоко он обитал.
Славка, как самый опытный, предложил устроить клополовку. Это было довольно простое устройство.
Стенки литровой стеклянной банки изнутри обмазывались сливочным маслом, которое, как, оказалось, уважали и любили не только голодные осажденные матросы, но и не менее голодные атакующие клопы.
Через неделю банка оказалась заполненной ими уже наполовину, ну, а клетка насквозь пропахла корвалолом – типичным запахом этих наглых мерзавцев, количество которых все возрастало.
Славка же и первый сбежал ночевать в столовую команды. Вскоре вслед за ним рванули и Виталик с Саньком.
Леха выдержал еще несколько ночей.
Но затем и он, извинившись перед напарником, удалился на ночлег в спасательную шлюпку, поскольку вакантных мест в столовой больше не было, да и откуда им взяться с такой-то плотностью населения.
Он так и проспал в ней до конца рейса, покачиваясь на шлюпбалках и имея приоритет в посадке на случай ночного бедствия.

Сергей Михайлович остался один на один с ордами клопов. Но они его не трогали.
Вскоре (но не сразу) он догадался, что причиной тому являлись свежие сосновые доски, издающие особенный запах-клопопротектор.
Вот вам и сосна! Это дерево довольно стойкое! Не даром в Калифорнии обнаружили сосны, которым более 5000 лет!
Оказывается сосной можно отпугивать не только вампиров в образе людей, но и вампиров-жучков. Не мешало бы провести эксперимент с тещами.
Как это часто случается, совершенно неожиданно для довольно сложной боевой обстановки, дивизии клопов вдруг оставили свои позиции в пятиместке, бросив заключенных в банке на произвол судьбы.
Они начали понемногу перебрасывать войска на гарнизон Циклопа Алексеевича. Пора и другим почесаться!
Сергей Михайлович подружился с узниками из банки не только из-за того, что их братья его не трогали. Он нутром почувствовал, что клопы смогут ему еще послужить и в дальнейшем.
Ну, а, прежде всего их было необходимо накормить.
Масло – это, конечно, неплохо, но ведь для них деликатесом являлась кровь. А где ее взять? Не донорствовать же из-за этих кровососов!
И тут его снова осенило. Он вспомнил о томатной пасте.
Густо разведя ее в воде и приготовив почти концентрат, он залил дно трехлитровой банки красной жидкостью и переселил клопов в более просторное помещение. Через полчаса дно банки было отполировано до зеркального блеска.
Сергей Михайлович поставил банку и прикрыл ее рабочей одеждой в своем коридорном шкафчике, плотно примкнув верх пластиковой крышкой с микроскопическими отверстиями для подачи клопам жизненно необходимого кислорода.

Он стал подумывать о дальнейшем применении этого грозного оружия.
Тут на помощь ему пришел Леха, который в тот же вечер спросил его:
– У тебя, случайно, не найдется немного клопов?
– На что тебе? – в свою очередь поинтересовался Сергей Михайлович.
– Неплохо было бы подкинуть Юшину, – ответил тот.
– Ладно, дам потом штук тридцать, – пообещал Сергей Михайлович.
Но через несколько дней Леха снова начал клянчить:
– Дай мне сегодня на ночь, пожалуйста, штук двести. А лучше всю банку!
– Это зачем еще? Мои питомцы рыбу не едят! – настороженно начал Сергей Михайлович.
– Ночью пойду травить этих гадов с мостика, а может и весь змеятник, – объяснил свой запрос напарник, намекая на капитана и весь остальной командный состав.
– Хорошо, хорошо. Ну, а как дела с Юшиным? – спросил С. М.
– Все отлично – скребет тело ногтями, я проследил, когда он выходил на палубу, – со смехом поведал Леха.
Предварительно вывалив себе в качестве аварийного запаса около 50-ти экземпляров, Сергей Михайлович поздно вечером вручил потяжелевшую от младенцев трехлитровую банку Лехе.
Тот отправился в расположение врага.
Шагая по коридору, он запускал руку в банку и горстями раскидывал клопов направо и налево под двери счастливо спящих обитателей.
Несколько щепоток он оборонил около входа на мостик и радиорубку.
Леха своими действиями очень напоминал крестьянина из 30-х годов, шагающего по полю и разбрасывающего семена для посева.
Эти кадры документальных съемок, разумеется, видел каждый совок.
Вскоре зачесался весь “Пярнуранд”.
Лишь Сергей Михайлович преспокойно спал на сосновых досках.
Леха скрывался от экзекуций в шлюпке.
Экстренно необходимо отметить, что на людях они также отчаянно чесались, чтобы ничем не отличаться от других.

И все-таки, этот рейс закончился!!!
РМС уже несколько раз успел выгрузиться в море на транспортные рефрижераторы, экипажи которых, возможно, в результате также были искусаны клопами.
Наконец, забив до отказа свой трюм продукцией, пароход направился на выгрузку в Клайпеду.
Сергей Михайлович успел полюбить этот литовский город за его зелень, свежесть, доброжелательность и гостеприимство.
Правда, в дальнейшем просочились назойливые слухи, что после захода “Пярнуранда” стал почесываться весь клайпедский рыбокомбинат.
Но ведь это же были лишь слухи.

Сергей Михайлович списывался на берег в Клайпеде. Приняв внутрь изрядное количество литовской водки, на железнодорожный вокзал его отправились провожать Циклоп Алексеевич, Н.В., Леха и Славка.
Вскоре подошел вильнюсский поезд.
Сергей Михайлович обнялся со всеми поочередно.
Леха подошел последний и со словами :
– Это тебе на дорожку, – что-то положил ему в карман куртки.
Уже находясь в тамбуре, Сергей Михайлович достал из кармана небольшую баночку с клопами – н.з., который он забыл в каюте.

А на следующий день, веселый и счастливый, он уже садился в поезд Вильнюс – Москва.
Настроение ему моментально испортили его попутчики – похоже, что лимита, супружеская пара средних лет с манерами VIP-ов – кирпичей.
– От Вас ужасно несет рыбой, – произнес в проходе муж жены, когда Сергей Михайлович на время вышел из купе.
– Моя супруга чрезвычайно огорчена, – закончил тот.
– Сожалею, милейший, но я почти пять месяцев купался в ней с горем на пару! Вот почему всего лишь восемь принятых мною ванн абсолютно не дали соответствующего результата. Заходите в купе недели через две! – с этими словами Сергей Михайлович повернулся к нему спиной.
Муж вернулся к жене.
Через минуту сквозь дверь Сергей Михайлович расслышал:
– Это просто какой-то негодяй! Он еще над нами издевается! – проверещала жена мужа.

На следующее утро поезд прибывал уже в Москву, где стояла довольно холодная погода.
Сергей Михайлович надевал свою куртку, а важные персоны ожидали появления перрона в проходе, оставив дорожные баулы в купе.
Он неспеша достал из кармана маленькую баночку, слегка погладил ее, а затем произнес:
– Вперед, канальи! Приятного аппетита!
С этими словами Сергей Михайлович выпустил две мощные клоповые группировки на багаж попутчиков.