Памяти Ровбут Олега Михайловича

Старший мастер добычи. Именно на его плечах лежит и организаторская работа в коллективе палубной команды, и умение распознать в каждом моряке, особенно новичке, характер, сметку, настрой на работу, умение в продолжительном рейсе обрести психологическую устойчивость. Он должен досконально знать промвооружение, особенности невода (стоимостью не один десяток тысяч рублей) от балпер и огонов до колец и светящихся буев...
И все это — пока не приведено в действие — дремлет на плече траулера, подогнанное, выверенное и бережно уложенное, как парашют. А многотрудный процесс добычи?.. Поскольку «отдавать невод» — значит отдавать его океану, хранящему в глубинах рыбные косяки, то он, океан, может не так-то просто вернуть его обратно, подвластный стихийным силам и капризному характеру ветров. Каждый замет, будь то самый удачный, когда невод за час с небольшим целым и невредимым взлетает на свое место, а в сливной увесисто ходит многоглазая, многотонная стая, или несчастливым, когда, например, дель опутывает кольца - словом, каждый замет - дело общее, коллективное, артельное. Удача - это то, что надо. Она радует, обнадеживает, требует повышения показателей - 30, 64, 75, 103 тонны, как это было в последнем рейсе на СРТР-9139.
Неудача, порыв, так называемый аварийный замет, - больнее всего отзывается в сердце старшего мастера добычи. Тогда вместо дрейфа с распущенным неводом в ожидании плавбазы судно отходит на край промыслового района. Идет спешный ремонт.
С Геннадием Демичевым — старшим мастером добычи СРТР-9139 мы встречались несколько раз. На судне, во время недолгого перехода, в двухместной каюте "дрифов", шел разговор о бытовых вопросах, об оперативности «колхозников» при сдаче уловов, о том, что перестала попадаться в уловах скумбрия и ставрида... В каюту вошел начальник радиостанции Владимир Стукачев и разговор коснулся учебы. Хозяин каюты Геннадий Демичев учится в восьмом классе Таллинской заочной школы моряков. Практика показывает, что заочники предпочитают в основном крупные суда — плавбазы, транспортные рефрижераторы, БМРТ. Там и определенный график работы, часто выходят преподаватели, да и учебный класс найдется. Но если уж учится моряк на маленьком судне, то на него сразу стоит обратить внимание. Ведь среди моряков бытует мнение, что молодежь, в общем-то, слишком опекают — «циркулярно» отправляют в классы, и что каждый; кто захочет учиться, всегда может самостоятельно освоить курс наук. Но вот возьмет иной учебники в рейс на СРТР, а неразвязанная стопка так и останется стоять в углу шкапчика.
Труд Геннадия Демичева, как ученика, вызывает уважение. Уважение и желание помочь. Как ему помогают, например, в рейсе старший механик Александр Бескаравайный, второй помощник капитана секретарь партийной организации Анатолий Михайлов. Когда тетрадь с письменными работами попала мне в руки, добросовестность выполненных заданий проявилась в верных, продуманных ответах.
На борт плавбазы Демичеву подняться не удалось. Он вышел на крыло траулера в высоких резиновых сапогах, шерстяной шапочке, оторвавшись от невода, канатов, рыбы, и лицо его — усталое, хмурое, озарилось (именно озарилось) чистой, радостной улыбкой. Представьте, вдруг, среди соленых будней к вам приходит милое, полузабытое — школа! Наша беседа была короткой. Каплер черпал рыбу лишь на четверть. Надо подобрать невод, подсушить сливную часть.
Геннадии Демичев плавает старшим мастером добычи с 1971 года. Многие моряки, безусловно, знают его. Иные вместе ходили в Северное море, другие — в район Джорджес банки. А вообще в «Океане» он трудится с 1959 года. И, конечно, навсегда осталось в памяти первое суд-
но, как первая любовь, — СРТ-4425. Уже в первом рейсе он заменил заболевшего боцмана. Разумеется, Демичев не был «человеком со стороны». К работе в море он был готов давно.
Вырос Геннадий на берегу Белого моря. В деревеньке, где он жил, в домах пахнет морем: рыбой, старыми сетями, сапогами, сшитыми из тюленьей кожи. Там живут поколения поморов, чья жизнь наполнена трудом и всеми теми занятиями, которые дает море. Геннадий, чуть окрепнув, чтобы можно было держать весла, выходил на карбасе с дедушкой и матерью. А уж с 16 лет стал парень членом рыболовного звена, на все лето оставаясь на тоне - небольшой прибрежной избушке, по окна занесенной песком. Ставные невода, умело поставленные опытными рыбаками, порой оказывались полны селедкой, треской, мой вой, горбушей, прижившейся здесь из низовьев Амура. И, наконец, добрым оказывался улов, когда в мелкой воде мелькнут тела семги — крупных и мощных рыб с темной спиной, серебристыми боками и белым животом.
Перед самым призывом в армию на ледоколе «Седов» побывал молодой помор в Гренландском море на промысле тюленей. Это была первая его загранка. После службы он снова на флоте (последняя должность — боцман на спасательном буксире), Геннадий Демичев трудится в «Океане».
Трал, дрифтерные сети, "кошелек»... Каждое из орудий лова он понял, понял, как оно соотносится с морем, как оно действует во время процесса добычи рыбы или хотя бы в период попытки добычи рыбы. Но выходят в море не пробовать, а добывать. И добытчики, возглавляемые Демичевым на «кошельках», и, наконец, на СРТР-9139, всегда оправдывали свое название.
С годами, бывает, портится у моряка характер. Становится он ершистым, нервным, заводится, как говорится, «с пол оборота». Но часто приходит и мудрое спокойствие, размеренность, неторопливость. В последнем рейсе старшему мастеру Демичеву пришлось потрудиться так, как в свои лучшие годы. Большую часть палубной команды составляли моряки, для которых кошельковый лов, несмотря на немалый рыбацкий стаж, был все-таки в новинку. Но - старший мастер уверен — коль рыбак закален, то специалистом он станет неплохим. И Юрий Чернышев, Владимир Азаров, Александр Овчинников и другие стали на места по промысловому расписанию. Сто заметов помогли освоить дело и лучше узнать друг друга. «Ежели покоренье кормщику напоказ содержится, а внутрь молва и мятеж, то ждет нас беспромыслица", — гласит одна из поморских заповедей. И старший мастер находил для каждого доброе слово и каждому умел помочь. Приятно взять 103 тонны, как было однажды в рейсе. Но сколько сил и энергии надо проявить при переборке и ремонте невода, отводя завистливо глаза от соседа и соперника по соревнованию, когда у того на замете лихо уходит в море целый «кошелек».
Последняя наша встреча на берегу, на судне, была короткой. После прихода предстояло вдоволь побегать по лестницам и кабинетам, чтобы отчитаться, выяснить, подписать документы, получить, пробить. Начинаются заботы и о предстоящем рейсе. Ну, а школа? Близок к завершению восьмой класс. Для последних зачетов по физике, математике почти все готово. В планах старшего мастера Геннадия Демичева — поступить в Таллинское мореходное училище по специальности добытчика.
Позади уже пройдено немало. Но старший мастер добычи Геннадии Демичев снова и снова будет выходить в море. И когда солнце едва скроется за горизонтом, и в вечерних сумерках судно выйдет на добрую стаю, по авралу все будут на своих местах.
И в тревожной, напряженной тишине прозвучит голос капитана: "Пошел невод"!

Б. Артюхов, преподаватель заочной школы моряков

Фото М. Никаноровой.

В НЕДЛИННОЙ, но достаточно богатой событиями биографии мастера добычи с БМРТ-555 «Феодор Окк» Александра Габинета прибавилась вчера еще одна памятная дата. В качестве делегата от коммунистов ЭРПО «Океан» он принимает участие в работе XVII съезда Компартии Эстонии.
...Рыбаком он стал без малого 15 лет назад, когда, окончив среднюю школу у себя на родине, в Хмельницкой области, решил последовать примеру старшего брата, работавшего тралмастером на СРТ в Таллине. Начинал матросом на плавбазе «Украина» — два рейса в Атлантику. На СРТР-9057 ходил на промысел уже матросом первого класса.
Так начиналась самостоятельная трудовая жизнь Александра Габинета, тогда еще просто Саши, как называли его на судне моряки — от капитана до друзей-добытчиков. На СРТР он был, пожалуй, самый молодой член экипажа.
С юным, «зеленым" именем этим пришлось расстаться в армии, когда он стал командиром отделения радиотелеграфистов, сержантом и был избран сначала секретарем комсомольского бюро роты, а затем — отдельного батальона связи. Там же, в армии, в знаменитом Бресте, вступил сержант А. Габинет в Коммунистическую партию. И это стало памятным событием в его биографии, которому суждено было отныне играть решающую роль в жизни Александра Габинета.
После службы снова вернулся в Таллин, на «старое» место работы. Свой очередной — после перерыва — рейс матрос-добытчик молодой коммунист А. Габинет совершил на БМРТ-431 «Каскад» и, как отмечалось в рейсовом политдонесении, «принимал самое активное участие в общественной жизни экипажа, будучи избран членом партбюро и членом группы народного- контроля». Назначенный вскоре боцманом, а во втором рейсе тралмастером СРТ-4479, Александр Габинет возглавляет здесь партийную организацию судна.
Не хватало знаний, теории. Практики, какой бы богатой ни была она у Александра Габинета, было мало. Несмотря даже на то, что рыбацкими учителями у него были такие признанные мастера своего дела, как старший тралмастер Эвальд Попс с БМРТ-555, Михаил Смирнов с 441-го, Антс Вайкярв и Виктор Баранов с 536-го. Каждому из них в отдельности и всем вместе многим, очень многим обязан Александр Габинет: профессиональными навыками, рыбацким и просто житейским опытом, так пригодившимся в работе с людьми. То же наставничество, организовывать которое довелось не в одном рейсе и не на одном судне А. Габинету как партийному активисту — не по умозрительной, абстрактной схеме, но исходя из личного же опыта, собственной практики...
Первая попытка учиться заочно в ТПИ не увенчалась, как говорится, успехом — «не потянул»: ни времени, ни сил не хватило. Что было делать? Срочно переквалифицироваться, уйти из добытчиков на более подходящую — то бишь, менее беспокойную должность, работу, ведь поймет же, поддержит начальство?.. Не годится: как после этого людям в глаза смотреть — тем же добытчикам Юрию Ралкину, Михаилу Лаврушину, Анатолию Левицкому и многим-многим другим.
Не ушел из добытчиков мастер с «Феодора Окка» Александр Габинет, заканчивающий ныне Таллинские мореходное училище рыбной промышленности по специальности промрыболовство. Уже начата работа над дипломным проектом, уже рукой подать до новых рейсов в океан, куда снова пойдет он со своими старыми и новыми друзьями. Пойдет как рыбак, дипломированный специалист и, как прежде, — партийный активист. Делегат XVII съезда Коммунистической партии Советской Эстонии...

М. ЛЕОНТЬЕВ.
Фото А. Дудченко.

ТАКОЕ ВРЕМЯ сейчас на стало, что человек, как никогда, ощущает себя песчинкой. Без роду, без племени — дунет ветер и унесет. Каждый в одиночку борется за свое место на земле. Нет защиты ни от закона, пи от начальника, ни от господа Бога. Кровь, вражда, потоки беженцев, отчаянье. Мне кажется, что конец века войдет в историю временем не менее страшным, чем сталинский период. И числом жертв, и колоссальным разрушением общечеловеческого пространства. Того, что мы называем просто жизнью. Не за что уцепиться душе простого человека — вот только родной очаг, жена, дети. Да попробуй сейчас сохрани, обеспечь его нежаркое пламя. Вот и уходит рыбак в море на пять месяцев, на полгода, невзирая на все ухудшающиеся условия, на небольшую зарплату, на опасность, что так часто подстерегает в море. Что можно противопоставить этому всеобщему разрушению самих основ нашей с вами жизни? Только человеческое в человеке. Десять заповедей Моисеевых напомнил нам, уходя в свой последний путь большой человек и большой писатель Аркадий Стругацкий. И все они об одном: пекись о благе ближнего своего и сам во благе будешь.
Грустно я начала свой материал. Грустно. Но нет здесь моей вины. В том, что до человека сейчас, как до лампочки, еще раз убедил меня, может быть, незначительный, но очень характерный случай. Получила я, корреспондент «Рыбака Эстонии» задание написать небольшой материал об Александре Дмитриевиче Измайлове, помощнике капитана по добыче, ветеране объединения. 7561-й, именуемый «Секстаном», только-только вернулся из рейса, ходил за рыбкой в Мавританию.
Не самого же Измайлова расспрашивать, какой он хороший, перво-наперво с капитаном Леонидом Борисовичем Мацасом поговорить надо. Хотелось и об экипаже расспросить, о том, как рейс прошел. Увы, не захотел капитан Мацас поговорить с корреспондентом газеты, отказался. Обращайтесь, говорит, к первому помощнику — Борису Андреевичу Гаголкину. Но и того не удалось поймать ни через орготдел, ни бегая по службам, куда он заходил, но, к сожалению, «только что вышел ».
И вот гляжу я печально на, лежащий на письменном столе, чистый лист бумаги. Ведь не о капитане Мацасе, не о его первом помощнике собиралась я писать. О людях, вернувшихся из трудного рейса. Пять месяцев тяжелой работы, когда судно подкидывает тебе сюрприз за сюрпризом. Сами знаете, каково оно нынче рыбку ловить. Горючего нет, тару жди, оборудование на ладан дышит.
Лицо Александра Дмитриевича Измайлова, фото которого две недели лежало на моем письменном столе, человека около двадцати лет отдавшего «Эстрыбпрому», стало мне почти родным. Вы извините меня, Александр Дмитриевич, за скудность информации и казенную фразу — ничем, кроме личного дела я не располагаю.
В ОТДЕЛЕ ДОБЫЧИ мне сказали, что не взял «Секстан» предложенный ему план, а как его скорректировали, узнайте у плановиков. Узнала. Первоначальной была цифра 128 промысловых суток, после корректировки — 94, фактически — девяносто одни сутки. Но и из них 38 — почти половину — пришлось «Секстану» простоять. Тут и ожидание транспорта, горюче-смазочных материалов (30 суток!), госпитализация. Всякого лиха хлебнули. Справились с планом? Трудно сказать: в море уходили при старых ценах, вернулись при новых. Но несколько цифр в планово-экономическом отделе мне назвали: вылов — 128 процентов, товарная продукций -— 112 процентов. В целом по рейсу — уменьшение планового убытка, так что плановики оценивают его положительно.
То, что личность помощника капитана по добыче во многом определяет судьбу рейса — бесспорно. Вот как оценивает действия Александра Дмитриевича Измайлова капитан Л. Мацас, цитирую послерейсовую характеристику: «... в рейсе из-за технической неисправности промысловых механизмов была большая аварийность тралов, но больших простоев удалось избежать». Надо думать, не без решающих усилий помощника капитана по добыче. И дальше в характеристике: «... сдержан, пользуется большим авторитетом, требовательность сочетает с заботой о подчиненных.» Золотые слова!
Не знаю, каким ветром в 1973 году после окончания мореходной школы, занесло Александра Дмитриевича Измайлова, матроса Черноморского морского пароходства города Одессы в Таллинн, но в ЭРПО он перевелся именно оттуда. Кудрявый, молодой, спокойное выражение лица, открытый взгляд — это фотография семьдесят третьего. Давно это было, да, Александр Дмитриевич? Сколько рейсов уже сделано, сколько рыбки попало в тралы! Я по крайней мере, со счета сбилась. Но после каждого — непременное поощрение. Вы, наверное, свою первую послерейсовую эсетрыбпромовскую характеристику забыли? Я напомню: «...дисциплинирован, выдержан, работы выполнял быстро, умело...» Матрос первого класса, второго, БММРТ «От-то Рястас», РТМС «Мустъярв», РТМС «Вагула», капитаны Пикат, Авдеев, Марков, Ильченко, Бабкин. Зеленый, молодой матрос становится классным специалистом, неизменно демонстрируя хорошие знания, опыт в ремонте, активность в решении поставленных задач: Сдержанность Александра Дмитриевича отмечают все, согласитесь, качество в море, где конфликтные ситуации возникают из ничего, неоценимое.
Александр Иванович Колиуш, начальник отдела добычи: «Измайлов — это практик, около двадцати лет в море. Закончил училище. Был в истории «Эстрыбпрома» период, когда очень уж остро встала проблема нехватки квалифицированных специалистов. Набрали из работников объединения группу с ускоренным годичным курсом обучения. Среди них был и Александр Дмитриевич». Да, был, и диплом техника-механика получил с отличием. Потом утверждение Измайлова старшим механиком судов типа РТМС. Он и в первой солидной должности не сплоховал, отзывы всегда были отличные: грамотный специалист, хороший организатор добычи.
СМЫВАЕТ ГОДЫ морская волна, время многое отнимает: кудри, открытость взгляда, мягкость улыбки. Но ведь и дает многое: уверенность человека в себе, уважение товарищей, спокойствие честно и много работающего профессионала. В мае уходил Александр Дмитриевич в рейс. Нынешняя весна была затяжной, холодной. Вернулся в октябре, когда мы, сухопутные, вновь начинаем мечтать о летнем тепле. Куда в следующий раз занесет Измайлова рыбацкая судьба, не знаю, но пусть она будет благосклонной к Александру Дмитриевичу, который умеет в любых обстоятельствах хорошо ловить рыбу, не бояться тяжелой работы, быть в море надежным товарищем.

Л. КУДРЯВЦЕВА

На снимке: А. Измайлов, помощник капитана по добыче.

Фото Р. ЭЙНА.

Знакомство с Николаем Митрофановичем Аврамовым получилось у нас не случайным. В разговорах с моряками не раз и не два мелькало его имя еще несколько лет назад, да как-то не доводилось встретиться с ним лично. А недавно — полтора года, может, минуло с той поры, Николай Митрофанович привел к нам на работу свою дочь, и наш интерес к нему как возможному герою газетного материала несколько поослаб. Не заведено среди журналистской братии, акцентировать внимание па родственниках сослуживцев и тем самым как бы поощрять семейственность. Ну а как быть, когда и судоводители, стоит только поинтересоваться делами в экипаже, первым делом добрым словом отмечают помощника капитана по добыче Николая Абрамова, и добытчики, кому довелось бывать с ним в рейсе, всегда готовы вновь пойти под его руководством? Объективно — заслуживает человек внимания... Ловлю себя на том, что, пожалуй, сказано с некоторой натяжкой: пойти повторно в рейс под руководством помощника капитана по добыче Н. М. Абрамова. «В том и беда, — констатирует он, - что (по опыту знаю): сколько бы ни подготовил старших матросов-лебедчиков, ни с кем из них не довелось работать повторно. Но если я знаю достоинства матроса — естественно, его бы и хотел в службу. Да вот стало уже недоброй традицией, что каждый раз дают молодых ребят — кстати, не только лебедчиков, но и мастеров тоже. Пусть бы и так, я бы не возражал, только получается, что готовишь кадры для других, с сам с выходом в рейс снова и снова встаешь перед неизвестностью: удастся ли оперативно войти в режим? (Это же целиком зависит от того, насколько квалифицированные окажутся на судне матросы-добытчики ) ...
Он и на РТМКС-901 определялся с той же опаской: как бы не подвел старший матрос-лебедчик — совсем еще, кажется, неопытный, впервые на «моонзунд» попал. Но — обошлось. Это когда случается выход из строя сетевого барабана или ваерной лебедки — на добрые сутки служба выходит из строя, и потом пойди, наверстывай упущенное. Здесь таких проблем не было. Матрос-лебедчик Виктор Авраменко показал себя специалистом. Капитан А. Чистяков, с благодарностью отзываясь о службе добычи, не преминул в очередной разя от души повосхищаться: матросы работали на постановке трала все равно что по клавиатуре пальцами проводили — буквально артистически. Заслуга ли в этом помощника капитана по добыче? Отчасти, быть может, и да. Всякий моряк работает с отдачей, когда над ним не довлеет некомпетентность руководства и, наоборот — будь ты мастером хоть куда, но при неумелом руководителе у любого руки опускаются.
Н. Аврамов — из числа руководителей, хорошо осознающих свою роль. 23 года на рыбном флоте. Рейс на РТМКС-907 получился маленьким юбилеем: десятый по счету в район Тихого океана. Для кого-то это буквально формальность. Для Николая Митрофановича — явный козырь: вдумчивый промысловик, он успел изучить район, а потому и ловить рыбу служба добычи сразу же начала хорошо.
Чем еще силен Н. Аврамов? Имеется подозрение: своим стойким убеждением, что добытчики есть «цвет команды». Иной за этим ищет определенное привилегированное положение, только Николай Митрофанович вкладывает в данное понятие совсем иное содержание. Раз цвет команды — следовательно, во всем должны быть безупречны: на вахте, на подвахте, вне работы...
В общем-то, он не склонен контролировать каждый шаг матросов ли, мастеров. Когда дело касается крупного ремонта трала — тут Николай Митрофанович берет на себя полную ответственность и тогда придирчив, кажется, по всякому пустяку. Иной раз одергивает себя за это: не мелочен ли? Да какая там "мелочь»?! Если, скажем, требует, чтоб экономили матросы материал, так ведь не от жадности — оттого, что наперед умеет заглянуть: сейчас не позаботиться, так в критический момент можешь оказаться без необходимых средств под рукой.
Получается — он все выжмет из себя и из других тоже, лишь бы обеспечить на палубе работу по схеме «дубль»: один трал — во облове, другой во что бы то ни стало должен оставаться в рабочем состоянии, чтобы в необходимый .момент продублировать операции первого.
Вне авралов, однако. Аврамов тоже не позволяет себе расслабиться. Что касается постановки и выборки трала — старается наблюдать за процессом издалека — из соображений как бы не задеть самолюбие мастера. Толковый мастер, правда, поймет его опасения и не примет их на свой счет, только в азарт войдет, показывая свою выучку. Когда же при деле неподготовленный специалист — контроль за таким тем более необходим.
Так и выходит, что почти в каждом рейсе Николай Митрофанович словно «высвечивает» перспективных рыбаков. Как было и на сей раз, когда он словно правопреемника нашел в мастере Евгении Никитине и прямо заявил, что это специалист — вполне сложившийся, подающий большие надежды.
...Как в любом рейсе, в этом тоже не обошлось без отдельных шероховатостей. Работа шла ровно, пока позволяли условия промысла. Но — сколько простоев! Компенсировать их — значило впоследствии идти на нетехнологические подъемы; избыток продукции на борту, в свою очередь, вызывает подвахты и... пошли недоразумения. Пока в море, Николай Митрофанович переживает такие ситуации стоически. Порой, заведомо зная, что "не достучаться» до человека, все равно пытается разложить для него по полочкам причины и следствия. И сколько ни работает в море, не перестает удивляться: «Взрослые люди — и забывают, в какое время живут: все требуют и совсем не дают себе труда подумать и взвесить реальное положение дел. Откуда такое? На иждивенчестве далеко ли уедешь?... Сойдя на берег, только в узком кругу коллег, может и поделится этими своими наблюдениями. В рейсе, так уж повелось, не обременяет ими никого другого. Как, впрочем, и по возвращении домой — щадит домочадцев, не спешит поделиться наболевшим. Только, обмолвилась как-то дочка (пусть уж извинит, если допускаю бестактность), несколько замыкается отец в себе. До поры до времени, правда. Потом понемногу "оттаивает».
Наверное, в такой момент и удалось переговорить с Николаем Митрофановичем. Зная общее настроение моряков, приготовилась к худшему: либо откажется обменяться мнениями «за жизнь», дипломатично сославшись на семейные обстоятельства (что в его случае, действительно, вполне извинительно), либо придется в очередной раз выслушивать: дескать, что толку судачить, если все равно годами ничего не меняется, хоть вы, газетчики, и продолжаете писать свое... (как будто это только свое, а не общее; как будто только от газеты зависят изменения, тогда как она, в лучшем случае, может лишь послужить толчком к этим изменениям). Ни того, ни другого не произошло. Николай Митрофанович вполне доверительно поделился своим видением того, как могло бы быть, когда бы не вставали преградой легко преодолимые (и не очень легко) всевозможные "но".
Что не всегда встречается в среде моряков — порой даже высшего их звена — Николай Митрофанович довольно хорошо информирован. Отсюда, по всей вероятности, и глубина, продуманность суждений.
Вот, скажем, контрактная система — чем не перспективная задумка? Внедрить контракт — значит не дать впредь плодиться кадровым несуразицам: мастер ли, помощник ли капитана по добыче будет напрямую заинтересован обучить моряка по высокому счету. Для каждого ведь важно выйти в очередной рейс с квалифицированным работником. Как всякий — если он "приписан» к судну — начнет подсчитывать что для конкретного судна наиболее эффективно. Да оно и сейчас это видно, во всяком случае, тем, кто не привык закрывать глаза на реальность.
Как будет выглядеть контрактная система в действии — еще трудно предугадать. В Тихом океане, ясно, оперативный простор нужен, а тут — отголоски плановой системы. Не будь моряки зажаты в тиски всевозможных дефицитов, следовало бы, прежде всего, рационально поставить весь технологический цикл. Аврамов видит это так: нужно круто менять ассортимент выпускаемой продукции. Сколько выловленной рыбы теряется (вот боль добытчика!) на производстве филе, и хоть бы рентабельной была операция — так нет же! Производятся консервы из ставриды. Зачем, когда эта продукция не настолько уж и ходовая? Может, лучше бы наладить выпуск пресервов? На пресервную линию могли бы пойти и ценные породы рыбы — тот же сардинопс, например...
Впрочем, останавливает он себя, не его это сфера, есть на то более компетентные специалисты. В его службе свои уязвимые места. Самая острая проблема — дефицит металлических, ваерных тросов, от наличия и качества которых не просто зависит сам процесс добычи, но и безопасность людей на палубе. Известно Н. Аврамову и то, как не просто решить эту проблему. Сегодня, во всяком случае. Не исключено, что и завтра. Но ведь не единым днем живем. И не дано человеку, если чтит он в себе человека, избегать мучительных поисков лучших вариантов и дела, и жизни...

Л. ПАНОВА.
Фото Р. ЭЙНА.

Инерцией это назвать или рациональным подходом, но, не успев списаться с РТМС-7535, помощник капитана по добыче Владимир Васильев строит уже расчеты: то ли после положенных отпуска-отгулов снова вернуться на прежнее судно, то ли подыскать себе более перспективный, нежели Аргентинская зона, район промысла. Это — с какой стороны посмотреть. Если учесть то, что большинство рыбаков вообще считает свою работу неблагодарной, то — да: действует Владимир Викторович скорее по инерции, вопреки логике. (К чему выбирать, когда все едино?!) Если же отдавать себе отчет в том, что где же оно лучше сейчас (кроме как в кооперативах), то, выходит, рационально он свою судьбу размечает. Рано или поздно минет отпуск — и тогда лучше не тыкаться в неопределенности в поисках своего места, а в плотную заняться подготовкой к промыслу: изучить обстановку в районе, сориентироваться с промысловым снабжением, получить хотя бы приблизительное представление о будущем составе службы. Он по опыту знает: в рейсе заниматься всем этим — себе дороже обойдется. Бывало уже так, когда служба добычи на супертраулере «Лембит Перн» подбиралась, что называется, с миру по нитке. Каждый второй матрос понятия не имел, как отремонтировать трал. А в зоне Аргентины известно, сколько с ними хлопот: что на пелагическом трале сплошные порывы, что на донном: этот и заиливается постоянно, и протирается — успевай только чинить. И тут для помощника капитана по добыче одно дело — настроить промысловое оборудование и способствовать бригадам добычи в их работе, а другое — вдобавок к этому еще самому приниматься ремонтировать трал, проводить на палубе вместо законных восьми все 12-16 часов в сутки.
В тот рейс, вопреки такому основательному отвлечению помощника капитана по добыче на несвойственные ему функции, экипаж сумел-таки взять план. Но, не прими Владимир Васильев на себя «сверхзадачу» — как знать, чем бы дело обошлось, да и удалось бы разве в таком случае привить незадачливым матросам навыки починки тралов?!
...Следующий рейс на РТМС-7535 помощник капитана по добыче В. Васильев спланировал, уже не полагаясь на комплектаторов, зазывал на судно толковых матросов, с кем удалось сработаться дотоле и тех, кого рекомендовали мастера добычи. И облов рыбы на промысле уже велся с большим азартом — тылы ощущались надежные.
Так что не только на перспективу горазд, заглядывать Владимир Викторович, но и опыт прошлого всегда с ним. При всем при этом он совершенно лишен самоуверенности, которая обуревает подчас иного специалиста. По его твердому убеждению, не может да и не должен промысловый мастер вариться в собственном соку — всегда есть, что перенять у коллеги. Сверяешь сводки, справляешься, как и что видится соседу с его палубы — так идет отбор отдельных деталей, а то и уловок — подстройка под характер течения, освещения, направление ветра и прочее. Он, Владимир Васильев, умеет одинаково объективно оценить и чужие завоевания, и собственные минусы, а там и перекроить их во благо экипажу: по-новому настроить тралы, доски, щитки. Словом, ищи — и обрящешь...
Было в рейсе: и суда как будто однотипные, и добытчики равно подготовленные, а вот на какую-то толику уступал экипаж соседнему судну. Капитан предложил следовать в тактике траления примеру передовика. Владимир Викторович засомневался, было, в его правоте, что и не преминул со всей аргументированностью высказать — ненадолго, дескать, такое опережение. Только, дисциплине подчиняясь, готов был принять указание капитана к исполнению и применить «передовой метод», но тут выяснилось — прав был в своих сомнениях: удача повернулась лицом в их сторону, пошла рыбалка. Не счел нужным праздновать это как личную победу, отметил только для себя, что, коль уверен — полезно порой и своей линии держаться.
Вообще же «плохих» капитанов Владимиру Васильеву за 20 лет промысловой деятельности так и не довелось встречать. Недаром же и неудачные рейсы его обошли. Это потому, наверное, что, под чьим бы началом он ни работал, всегда приоритет отдавал думе о состоянии дел на палубе, а эмоции загонял в дальний угол. Определил для себя четкую дистанцию, на которой следует держаться, что с капитаном, что с подчиненными: предельная открытость относительно всего, что касается непосредственно промысла, и — полный «нейтралитет» в личных взаимоотношениях.
То же качество ценит Владимир Викторович и в капитанах, и потому, наверное, со всей готовностью откликается на предложение выйти в рейс на любом из судов, если экипаж возглавляет капитан-директор Н. Гончаров («за ним и демократичность одновременно, и требовательность, независимо от того друзья ли перед ним или не друзья...») или В. Комаров. В рейсе на РТМС-7535 удачно сработался, к примеру, с третьим штурманом Георгием Русаком, оценив в нем толкового промысловика. Готов был уже выдать ему вексель на звание капитана, когда бы от него это зависело.
Нравятся ему моряки, с кем легко и интересно нести вахту. Вот и мастер добычи Владимир Домашкевич вызвал у Владимира Викторовича живой интерес потому, что проявил себя классным специалистом. С одинаковым энтузиазмом работает он и на операциях постановки трала, и скучное в представлении большинства добытчиков занятие — ремонт промыслового оборудования для него не в тягость, а так, нечто пустяковое. Школа имеется: видно, не терял времени даром, когда работал в цехе постройки и ремонта орудий лова. Тут уж от помощника капитана по добыче целиком зависело, стоит ли продвигать Домашкевича по служебной лестнице. Впрочем — какие могли быть сомнения?...
...Пока в рейсе, не остается ни времени, ни сил для особых философствований на темы мироздания, но стоит только зайти в какой порт для разгрузки, почерпнуть хоть толику свежей информации, как наваливаются невеселые размышления. На тему о доле рыбака. Не абстрактного, а конкретно советского, каким видится он людям за рубежом. Претит чувству собственного достоинства, когда приходится признать, что ты как руководитель производства заработок в то же время имеешь ниже, чем самый неквалифицированный из иностранных матросов. Бьет по самолюбию, когда отчетливо сознаешь, что, отправляясь на не-сколько месяцев в рейс, словно в яму какую проваливаешься: ни радио тебя не достает, ни на почту не надейся. Горько признавать, как правы те же голландцы в своей боязни того хаоса, который царит на родине и неизвестно, чем обернется не только для своего народа, но и для соседних государств. (Это Георгий Русак поделился своими впечатлениями от встречи с голландцами, когда работали на разгрузке в тамошнем порту — благо, что английский знает).
Мало тебе масштабных — а тут еще и локальные, так сказать, несуразицы. Вот, к примеру, разгрузка в ин-порту производится силами экипажа, а оплачивается сей труд лишь наполовину — остальное, по заведенному невесть когда правилу, поступает вышестоящим организациям. Возмущаться? В последнем рейсе все шло к тому, чтоб не разгружать пароход. Но лучше уж, пришли к выводу, синица в руке... И на сей раз пошли на компромисс. Тем более, что продукцию сдавали такую, что было, чем гордиться, — отменного качества кальмар, чего ж ему даром пропадать?!
В родном порту — свои «рифы», давно уже обсужденные, но оттого никак не ставшие менее злободневными. Да что говорить...
Нынче у Владимира Васильевича совсем уж «ЧП» приключилось в семье. Не успел порадовать детей и жену подарками, заработанными изнурительным трудом,— нашлись охотники до чужого добра, обчистили квартиру. Обидно — слов нет. Но до содроганий доходит, как только подумает о 12-летней дочери: вернись девчушка домой чуть раньше — как знать, чем бы дело обернулось...
Как идти в очередной рейс с такой тревогой? Наверное. — действительно уже — только по инерции, рассчитывая, что время все зарубцует. Или — признавая, что приковала тебя служба добычи, и нет для тебя иного дела, как только рыбацкое. Судьба?

Л. СТИШЕНКО

Фото Р. ЭЙНА

... так можно считать трудовой стаж флагманского помощника капитана по добыче Юрия Васильевича Мазаева, и можно сказать — на одной — эстрыбпромовской.
В наше объединение он пришел в 1966 году, после окончания Калининградского института рыбного хозяйства, по направлению. Готовился к обычной карьере выпускников института инженеров-добытчиков: первые рейсы — матросом.
Но у Юрия Васильевича получилось немного по-другому: начал сразу с должности мастера. Первое судно — СРТ, но вскоре (и очень вскоре), когда у нас начали осваивать кошельковый лов, Ю. Мазаев перешел флагманским тралмастером на «кошельки».
В таком быстром продвижении сыграло свою роль то, что, учась в институте, он проходил практику именно на кошельковом лове, который в других рыбопромысловых флотилиях, в том числе Черноморской, Дальневосточных был уже освоен давно.
На «кошельках» пришлось потрудиться. Для наших моряков все было в новинку и специальные невода, и сам лов. Ну, потом, когда появились и у нас свои специалисты, Юрий Васильевич перешел на крупнотоннажный флот. Теперь «осваивать» пришлось и ему: пелагический лов. К этому времени донные тралы уже не применялись. И здесь все прошло успешно. Настолько, что, когда в объединение поступил первый РТМКС-901 «Моонзунд», то Ю. Мазаев и принимал его из новостроя. И первый рейс делал на нем.
Первый капитан «Моонзунда» В. Пикат вспоминает.
— С самого, первого своего рейса «Моонзунд» работал успешно. И во многом это заслуга старшего тралмастера Мазаева. Мало сказать, что свою специальность он знает в совершенстве, кроме знаний, опыта, есть и какой-то особый талант, умение работать с людьми, научить, организовать крепкий, высокопрофессиональный коллектив.
— С таким капитаном, как Вольдемар Юльюсович, работать одно удовольствие,— в свою очередь говорит Ю. Мазаев.— Отличный капитан-промысловик, душевный, располагающий к себе человек... Впрочем, мне на капитанов везло. Олег Алексеевич Спирин, с ним я сделал не один рейс, Виктор Алексеевич Соколов, Виктор Степанович Сериков, да и многие другие. Словом, везло мне...
А может, и капитанам «везло», что к ним приходил умелый, хорошо знающий свое дело мастер?
И в отношении матросов, мастеров-добытчиков у Юрия Васильевича такое же мнение: «Везло, в большинстве попадались очень хорошие ребята».
Сейчас Ю. Мазаев ходит в море флагманским помощником капитана по добыче. Ответственности и забот прибавилось. За один рейс приходится побывать не на одной — на многих палубах. Район работы — Тихий океан.
Но, не даром, у него когда-то было и второе имя: «Великий», а можно было бы сказать еще и «суровый». Работать здесь нелегко, тем более, что в основном промысел идет в районах сороковых широт, которые, как известно, на всех морях «роковые». Другой климат, постоянные туманы, а, главное, другое полушарие, где зима в то время, когда наш «северный» организм биологически настроился на лето, выматывают людей намного больше, чем, например, в Центральной или даже Северной Атлантике.
Но Тихий океан — место работы флагманского помощника капитана по добыче Юрия Мазаева. Только здесь ведут промысел наши «моонзунды» и большинство «суперов», находятся там по многу рейсов без заводских ремонтов, а это, конечно, усложняет работы, каким бы ни был квалифицированным ремонтный подменный эки-паж-2.
Но — по-прежнему «везет» флагманскому добытчику на капитанов и тралмастеров на судах. По-прежнему на судах добытчикам спокойнее, если они знают: Мазаев на промысле.

Н. МОЛЧАНЮК.

на снимке: Ю. МАЗАЕВ.
Фото: Р. ЭЙНА.

Даже при полном своем доверии к мастерам помощник капитана по добыче Сергей Белоусов не может позволить себе оставаться посторонним наблюдателем технологического процесса постановки и выборки трала, его ремонта. Укоренилось это у него за многолетнюю практику: чтобы владеть ситуацией, должен улавливать все нюансы поведения добытчиков, учитывать все технические и технологические факторы. Проанализировать их и определиться в стратегии, с его точки зрения, невозможно, если передоверяешь часть забот мастерам. Пусть они четко выполняют свои функции — Сергей Белоусов своей задачей считает не дублирование их, а закрепление. И потом: если настройка трала — обязанность помощника капитана по добыче, то, при сбоях, ему же и должно оперативно определить и устранить причину. Тут полагаться на мастеров означает терять драгоценное промысловое время на "дознание», а это уже в его понятии — непростительная роскошь.
В объединение «Эстрыбпром» Сергей Алексеевич Белоусов пришел после окончания Калининградского института рыбной промышленности. Как каждому работящему человеку для испытания ему хватило лишь рейса в качестве матроса. В мастерах по добыче тоже не сильно засиделся: всего четыре года — и освоился в должности помощника капитана по добыче. Солидный теоретический багаж, рыбацкое чутье, высокая самодисциплина — это его основательность была учтена, когда в объединении подбирались кандидатуры для загранкомандировки в Ирак.
Он и там проявил себя как классный специалист. Чувство собственного достоинства не позволяло работать в пол силы, да и честь страны для Сергея Белоусова — не отвлеченное понятие. Правда, по его же признанию, на иностранных судах и работается легче, там план не давит... Многие коллеги высоко оценили Сергея Белоусова как флагманского специалиста-наставника, прежде всего потому, что ему чужд формальный под ход к делу. Не станет составлять документацию умозрительно, не основываясь на практическом взаимодействии с промысловиками. Многочисленные консультации помощникам капитанов по добыче, зачастую и наглядная демонстрация опыта — все это он реализовывал. с готовностью пересаживаясь с одного судна па другое, третье... десятое. Не было бы большого греха, если б он ограничивался консультациями преимущественно по радио — такое в порядке вещей, — только — не по характеру это Сергею Белоусову. Хлопотное дело — флагманский специалист? Так что ж? Зато, «бегая» с парохода на пароход, присматриваясь к тактике коллег, он и свой опыт отшлифовывал. Не пропадали труды даром.
... Закончив ранней весной очередной рейс на РТМКС-907 «Георг Лурих». Сергей Алексеевич ненадолго «осел» передохнуть. Не столько от работы устал, сколько от морального давления. Тут и осознание бесперспективности наших отечественных судов, сильно отстающих от судов инофирм по уровню механизации и автоматизации, и обеспокоенность обстановкой в отрасли, и горький осадок от того, что даже матросы нынче пошли, мягко говоря, «не те». («Деньги деньгами, но становиться их рабом?!»)
Впрочем, не такой уж он пессимист, Сергей Белоусов. Просто — здравомыслящий человек, который, умея смотреть правде в глаза, и жить старается — по правде.

Л. ПАНОВА.
Фото И. ХМЕЛЕВА.

На голосование первого собрания уполномоченных объединения среди прочих был вынесен вопрос о должности первого помощника капитана. Не вдаваясь в детали, напомним, однако, что в связи с этой проблемой высказывались две противоположные точки зрения. Согласно одной, против института первых помощников могут выступать только потенциальные нарушители трудовой и производственной дисциплины, кого не устраивают жесткие требования промысла. Представители плавсостава, с другой стороны, апеллировали к Уставу флота, где четко обозначено, что воспитательные функции возлагаются на капитана и руководителей служб, отсюда — дублировать их обязанности, как будто, нет нужды. Тем более, что на практике получается: если обязанности по воспитанию коллектива возлагаются одновременно и на первого помощника капитана, и на руководителей служб, то в итоге — никто за это полной ответственности не несет.
Пример «от обратного» привел участвовавший в работе собрания Леонид Тарасовскис. «Вот мы выходили два рейса на РТМС-7522 «Тамула» без первого помощника капитана. Я сам выполнял обязанности председателя судкома. И ничего — обходились. Главное — чтоб капитан придерживался Устава флота и того же требовал от руководителей служб. Когда производство организуется грамотно и четко, уже одно это воспитывает, дисциплинирует и никакие координаторы экипажу уже не нужны...
— А что, действительно фигура первого помощника капитана — такая уж помеха для экипажа? Объедает? — пытаюсь нащупать истоки такого неприятия у Леонида Францевича.
— Да тут дело не в этом,— уточняет он.— Ставится вопрос не против личности первого помощника капитана. Вся суть — в отсутствии справедливости. Знаю, в каких условиях я работаю, да и тот же матрос-обработчик, например, и насколько отличается от нашей интенсивность труда первого помощника капитана. Что-то не припомню, чтоб кого-то из них поломало, выбросило за борт, как случается с добытчиками. Понимаю, что такие случаи не к чести нашей — издержки профессии,— но и они — косвенный показатель предельной напряженности труда рыбаков.
В свое время ставился вопрос о том, чтобы первый помощник капитана и вахту стоял, и нес материальную ответственность за судовое имущество. Так ведь нет этого. Тогда зачем, скажите, искусственно уравнивать две несравнимые величины? Получается: уже одним этим вносим разлад в рыбацкий коллектив. Кому от этого лучше ?
Привычная ситуация — когда сталкиваешься с юношески абстрактными рассуждениями о понятиях справедливости. Помощника капитана по добыче Леонида Тарасовскиса по возрасту, равно как и по трудовому стажу могли бы украшать седины и неожиданно — эта неподавленная годами тяга к справедливости. Не только в уже обозначенном общественно-политическом плане. Но и в производственных делах, тоже.
Последние пять, рейсов Л. Тарасовскис выходил на промысел на одном и том же судне — «Тамула». Почему оказался так привязан к этому пароходу! "Вообще не люблю менять суда,— признается Леонид Францевич.— Так уж повелось с первого моего рейса — тогда еще старшим мастером добычи (не помощником капитана по добыче, как сейчас) на РТМС-7574 «Пейпси». Удивительно, как тогда выдюжил, ведь буквально по крохам досталось собирать промвооружение. А ведь рыбалка не ждет, когда ты к ней подготовишься.
Почему и не люблю принимать суда от кого бы то ни было. По документам смотришь — как будто все необходимое у коллеги в наличии. Начался рейс — обнаруживается нехватка то одного, то другого. Где что взять в условиях промысла ? У товарищей заимствовать? Так у них, может, та же нехватка необходимых узлов и деталей, потом еще погодные условия не всегда позволяют так вот побираться. Радировать на берег"? Опять же — время уходит, а рыба не ждет. К тому же и товарища не хочется подвести, если у него несоответствие документа и факта. (Откуда мне знать, по какой это причине вышло ?)
Справедливо, считает Тарасовскис, когда помощник капитана по добыче независим от чужой воли. Подсчитал как-то: материальных ценностей в его владении скапливается на сумму до 100 тысяч рублей, один только полностью вооруженный трал тянет на 30 тысяч. Основной своей задачей в рейсе полагает — добиться от команды добытчиков кровной заинтересованности в сохранности материальных ценностей. Это, по его убеждению — показатель мастерства службы: умеют ли штурмана правильно вести трал, а мастера — грамотно его ставить. Не из простых решение этой задачи, тем более, если учесть, что как помощник капитана по добыче Л. Тарасовскис без плана из рейсов не возвращался. Не следует списывать со счета и то, что Леонид Францевич — не любитель «пасти» мастеров. "3наю, каково оно работается, если тебя контролирует кто-то,— объясняет он свою позицию.— Если доверяю мастеру (такому, кто по-настоящему делу подчинен), стараюсь уже его не поправлять на каждом шагу». Стремясь к свободе собственных действий за счет рационального подхода к промвооружению, он интуитивно чувствует справедливость в том, чтобы предоставить определенную свободу действий подчиненным. Насколько он рискует в этом, остается только догадываться. И все же превыше собственных интересов ставит стремление не ущемить профессиональное достоинство всякого добытчика.
Напротив того, он всеми способами старается укрепить престиж профессии. Это его девиз: добытчик — «белая кость" на пароходе. Он обеспечивает весь экипаж продукцией, поскольку за ним — план по вылову: он же вносит изрядную лепту в выполнение планов по обработке. Кто еще может так, как он: оторвавшись от рыборазделки, снять халат и тут же встать на выборку трала?! Разве сравнятся с его мастерством матрос-обработчик, чья производственная деятельность ограничивается рамками цеха? И правильно было бы, полагает Леонид Францевич, повысить оклад добытчика до уровня старшего матроса, ведь смог же производственный отдел добиться этого для операторов линий VМК. И поднимался уже этот вопрос несколько лет назад, проводился опрос и — куда-то все кануло...
В принципе он понимает, что дополнительные 15—20 рублей дела не решат. Во время обменных операций на Фарерах успел основательно пообщаться с шотландскими и английскими рыбаками, наглядно сравнить условия труда и оплаты. Выходит — зарубежные рыбаки за две недели получают вдвое больше, чем наш моряк — за весь промысловый рейс. Но и выловы у них! Экипаж в 13 человек обеспечивает до 700 тонн добычи рыбы. Хорошо, когда в руках техника, о которой нашему моряку остается только мечтать. А при убогих средствах разве резонно рассчитывать на плодотворный труд и соответствующие высокие прибыли? Тут и заработку неоткуда взяться.
Много теряет моряк из-за технического несовершенства промысловых судов. Много теряет и в результате недостаточно четкой организации работы флота. И за примерами далеко ходить не надо.
Для РТМС "Тамула», оборудованного линиями VMK, «штатным» районам промысла определены Фареры, где основной продукт вылова — путассу. А сколько там идет приловов — окуневых, тресковых пород, сельди! Вот их поднимать на борт нашему моряку не дозволяется— таковы условия договора. В понятии здравого смысла рыбака такой подход к делу совершенно алогичен: выходит, соблюдай « параграф», а практического толку — ни себе, ни партнерам? Обратишься к капитану — тот только руками разводит: решать не полномочен. И непонятно остается, кому же надлежит добиваться исправления этой несуразицы.
А сколько таких несуразиц по другим направлениям работы повторяется из года в год — десятилетиями?
— Никогда не хотелось махнуть на все рукой и осесть на берегу ? — задаю ему "провокационный» вопрос.
— Сам не знаю, что удерживает в море,— с безнадежной интонацией в голосе отвечает Леонид Францевич.— Профессиональной привычкой это назвать? Профессионализмом? И вот ведь в чем штука. У всех на памяти, как пришла к нам в объединение работать группа шахтеров. Считали, видимо.— заработки у рыбаков неплохие, да и мир можно посмотреть, все не под землей копаться. Считанные рейсы сделали — почти все уволились. Потому что, работая шахтером, он еще знает домашний уют и твердую землю под ногами, знает свои функции «от и до». Здесь, на рыбопромысловом флоте,— сплошная аритмия, к которой не каждый горазд приспособиться.
— Приспособиться — это значит смириться? Даже с несправедливостью?
— Что толку устраивать забастовки подобно шахтерам? — спрашивает он как бы сам у себя.— Откуда взяться этим, дополнительным средствам, как не из результатов нашего труда? А посмотреть — насколько хуже стала работать сейчас молодежь... Все разговоры — только за права. За чужой счет. А «чужой», может, тоже желает только прав для себя. За кем тогда — обязанности?
Вопрос, похоже, риторический, поскольку те, кому довелось поработать с Леонидом Тарасовскисом, знают, что уж он-то от обязанностей не сбежит. Профессионал по добыче. Наставник. Едва ли не штатный председатель судкома (избирается на протяжении нескольких рейсов). При этом к делу относится без формализма. Лишняя нагрузка? Он снисходительно пожимает плечами: «Надо просто чувствовать, что ты на своем месте, не ссылаться на то, что не хватает времени. Ну и помнить всегда, что "рыба гниет с головы» — от капитана до руководителей служб...
Если что-то нерациональное (читай: несправедливое) исходит от высших инстанций, то его дело — не допускать несправедливости хотя бы на вверенном ему участке. К его мнению рыбаки обычно прислушиваются. Потому что Леонид Тарасовскис опирается в суждениях не на одни только эмоции и узко местные факты, но умеет прочесть их в контексте экономики страны, Прибалтийских республик. Помогает ему в том и информация, что называется, «из первых рук" — мать Леонида до недавнего времени работала председателем горисполкома Гробиня, что в Латвии, хорошо знает управленческий механизм, и разговоры о сегодняшнем дне в семье жизненны, равно как хлеб насущный.
... Так и получилось, что Леонид Тарасовскис стал доверенным лицом одного из уполномоченных от плавсостава. Прав был или не прав в своем коротком выступлении на собрании, не берусь судить, но факт тот, что не умолчал того, чем живут моряки. Дело чести...

Л. ПАНОВА Фото Р. Эйна

Маленков Анатолий тралмастер - РТМКС-912 Хейнасте 07 03 1991

Если говорить о стабильном экипаже, то эти трое были бы желанными работниками на любом судне — не только на РТМКС-912 «Хейнасте», из первого рейса на котором они возвратились в начале года. Добытчики на судне вообще определяли весь устойчивый ритм экипажа. Четкость работы на всей цепочке постановки и выборки тралов воздавалась весомыми уловами. Тут тралмастера свое веское слово сказали. Заметная исполнительность отмечена за Анатолием Маленковым .
В службе добычи объединения он числится в кандидатах на выдвижение в старшие мастера. А пока вышел на РТМКС-912 «Хейнасте" во второй рейс.
Матрос-рулевой первого класса Александр Иванович Куприенко
— такой же знаток своего дела. Поскольку справляется он с ним без видимых затруднений, то экипаж единодушно избрал еще Александра Ивановича своим председателем судкома.
И той же добросовестностью отличается матрос Куламгусейноглы Масталиев. В экипаже он все больше старался оставаться незамеченным, но моряки-таки увидели в нем и хорошего работника, и успели узнать, как о добром семьянине, воспитывающем четверых детей.

Фото Р. Эйна